Следуй по пути из лепестков персика

— Святые небеса, не надо постоянно звать меня «ваше высочество», а то я начинаю себя чувствовать старой матроной, — опять рассмеялась принцесса. — Зови меня просто Цзинь Хуа или принцесса Хуа. Тем более, что мы хоть дальние, но кузины. На твой вопрос я отвечу: мне шестнадцать лет.

— Спасибо за вашу искренность, — проговорила Гу Мин Мэй. — А вашим братьям сколько? Раз уж мы начали этот разговор. У вас с кем-то из них одна мать?… Надеюсь, наследный принц примет мои извинения…

— Если он их примет, то ты об этом узнаешь, если нет, то не узнаешь, — улыбнулась третья принцесса. — Мой первый брат слишком строгий и хмурый человек, никогда не знаю, что творится в его голове, но… при этом он очень способный во всём, и умный. Ему уже двадцать четыре года.

«И как это понимать? Мне что, приносить извинения сорок раз? Как я об этом узнаю?» — раздражённо подумала Наташа. — «Не люблю такие загадки. Мне точно нужно знать, как выстраивать свою позицию».

А принцесса Цзинь Хуа продолжала:

— Моему второму брату, Бэй Ху, двадцать лет. Мы все от разных матерей. Наследный принц

— сын предыдущей императрицы. Второй брат, сын ныне существующей императрицы, а я дочь благородной супруги.

— Понятно, поэтому ты любишь обоих братьев одинаково и никого не поддерживаешь? Извини, как я должна узнать, что наследный принц меня простил? — спросила Мин Мэй.

— Он тебя уведомит об этом через слугу или запиской, — снова улыбнулась третья принцесса. — Именно так, но второй брат мне больше нравится, потому что он со мной хотя бы чаще общается.

«Божечки-кошечки, какой тяжёлый человек… Ну ничего, я справлюсь», — мысленно вздохнула Наташа.

— Спасибо за разъяснение, принцесса Цзинь Хуа, — улыбнулась барышня Гу и добавила ироничным шёпотом: — Я не завидую его жёнам, бедные. Такой сложный и тяжёлый человек.

— Вот поэтому у него и нет жены, а наложниц он прогнал. Говорит, что всё это глупости, которые мешают ему самообразовываться и самосовершенствоваться, мешают трудиться на благо империи и отца, — тихонько рассмеялась третья принцесса, изящно прикрыв рот пальцами. — Я вот тоже ещё не хочу замуж. Нет никого, кто бы меня устроил, никто не нравится.

— Хотя, чтобы приобрести свободу от дворца, по-моему, стоит задуматься об этом, — улыбнулась Гу Мэй. — Мои братья, например, ещё не женаты, — решила Наташа помочь своей новой семье Гу.

— Только если они такие же весёлые и способны защитить меня, — в задумчивости, приложив палец к губам, проговорила принцесса Хуа.

Их беседу прервала бежавшая к ним на встречу обеспокоенная молодая служанка:

— Ваше высочество-о-о! Вот куда вы опять подевали-ись? Я уже пол дворца-а обыскала.

Но разговор и так пора было заканчивать, они уже были рядом с залом церемонии.

* * *

— Третья принцесса Ли Цзинь Хуа и дочь семьи Гу, барышня Гу Мин Мэй, — оповестил присутствующих внутри помещения евнух-привратник, стоящий у входа.

Когда они прошли внутрь, все взоры сразу обратились к ним. Впереди на стене висели портреты двух каких-то прошлых императоров в полный рост, стояли нефритовые таблички с именами, горели свечи и благовония, возле алтаря сидели несколько буддийских монахов, тихо читающих молитвы и стучащих в молитвенный барабанчик. Наташе стало сразу очень неуютно, особенно чувствовать на себе прожигающий всё нутро грозный взгляд наследного принца и слащавый скользкий взгляд старшего сына семьи Се. Белая налобная повязка ещё сильнее выделяла устрашающий взгляд чёрных глаз Ли Цзы Луна и его резко очерченные скулы.

Наталья-Мэй, великолепно справившись со своими эмоциями, вежливо сложила руки и легонько поклонилась:

— Приветствую его высочество наследного принца.

— Барышня Гу, надо же, вы сегодня не ползаете в лохматом виде по полу на коленях. Я могу отметить, что это прогресс в вашем самочувствии. Рад за вас, — холодно и сурово проговорил тот, после быстро отвернувшись, словно Мин Мэй больше не достойна его великого взгляда.

Наташа в облике нежной и прекрасной Мэй сцепила зубы, чтобы сдержаться и не сказать что-нибудь колкое в ответ.

Члены семьи Се удивлённо посмотрели на Гу Мин Мэй новыми глазами, а члены семьи Гу напряжённо и стыдливо улыбнулись.

— Спасибо, ваше высочество, за похвалу нашей Гу Мэй, — учтиво сказала бабушка.

Но подростковые гормоны, а также мышление современного человека, не позволили Наташе терпеть такую несправедливость: прилюдное унижение, да ещё и бабушка спасибо ему сказала за это, унизилась перед этим молодым нахалом. Насчёт семьи у неё был важный пунктик: никто никогда не смел обижать её близких или унижать Наташу при них, чтобы они не расстраивались. Она уже потеряла одну свою семью, не успев многого им сказать. Пока это единственное, с чем она не могла справиться, сапожник без сапог, а подростковые гормоны только подливали масла в огонь.

Третья принцесса подбежала к наследному принцу и легонько ущипнула его за щёку:

— Первый старший братец, не будь таким бу-укой.

Тот в свою очередь раздражённо и грубо смахнул со своего лица её руку, ударив по ней:

— Цзинь Хуа, веди себя подобающе! — он гневно посмотрел на сестру.