Следующие шаги природы

В течение последних двух недель моего плена мое состояние душевного волнения несколько раз переходило в нечто вроде легкого бреда, хотя я не ощущал никакой болезни. В такие моменты я иногда представлял себя снова в Оксфорде и начинал рассуждать на научные темы под сиюминутным ощущением, что читаю лекцию своему классу.

Когда я тупо хандрил в своей хижине в один прекрасный солнечный день после возвращения с работы, я с удивлением увидел, что ко мне приближается большое количество конных воинов. Среди них был какой-то странный объект, который я сначала не мог разглядеть, но когда процессия приблизилась, я обнаружил, что это маленькая и живая гремучая змея, несущая на спине десяток или около того белых муравьев, несколько отличающихся от тех, что я видел раньше.

Хотя эти насекомые были во многом похожи на кавалеристов, они, очевидно, принадлежали к другому виду или разновидности, поскольку их огромные, выпуклые головы были окрашены в светло-голубой цвет, а усики в большинстве своем были блестящего ультрамаринового цвета. Вскоре я заметил также, что они значительно отличаются от кавалеристов по манере поведения, будучи гораздо более беспокойными и возбужденными. Когда до двери моей хижины оставалось около двух футов, вся толпа сошла на землю, и когда посетители в какой-то степени удовлетворили свое любопытство относительно моего внешнего вида, мой хозяин, который, казалось, был занят оживленной дискуссией с одним из посетителей (у которого, как оказалось, антенны были окрашены соответственно в оксфордский и кембриджский синий цвет), приказал мне петь.

К тому времени я уже легко понимал подобные приказы и на собственном горьком опыте убедился, что никакие отговорки не принимаются. Поэтому я без промедления высунул голову из проема и заорал "Славься Британия" во весь голос. Я начал почти механически, как фонограф, но когда я дошел до слов "Британцы никогда, никогда, никогда не будут рабами!", я внезапно осознал свое положение, пошатнулся и упал на землю.

Мой хозяин и его друзья, казалось, сильно смутились, а синеголовые незнакомцы разразились таким издевательским "смехом", что все они опрокинулись навзничь и беспомощно лежали на спинах.

Через некоторое время беседа между моим хозяином и муравьем с оксфордскими и кембриджскими усиками возобновилась, и, наблюдая за ними, я почувствовал внезапное убеждение, что эти дурно воспитанные муравьи-змееборцы пришли купить меня у хозяина. Несмотря на бедственность моего положения, я боялся, что меня отдадут в руки столь непривлекательных насекомых, ведь, по правде говоря, я был очень невысокого мнения об их натуре. В них не было ничего от утонченности и непринужденности манер, отличавших кавалеристов, они скорее напоминали мне вульгарных, развязных коммерсантов, приехавших на прогулку.

Вскоре обе стороны, похоже, пришли к какому-то соглашению, и кавалеристы сели на своих стремительных жуков и сопроводили своих синеголовых гостей (которые, вскарабкавшись на свое отвратительное средство передвижения, сильно напоминали толпу шумных туристов, садящихся на экскурсионный поезд) по одной из тропинок, ведущих в лес.

ГЛАВА VII

На следующее утро, с рассветом, я обнаружил, что все поселение бодрствует и что, похоже, происходит всеобщее перемещение кавалеристов к реке. После необычайно обильного завтрака меня передали в распоряжение моего мрачного погонщика и повели к лесной арене, где и начались все мои неприятности. Мой хозяин, который парил вокруг меня на изящной белой колибри, на которой он выезжал только по государственным делам, казалось, оглядывал меня критическим взглядом и не раз давал моему наезднику подсказки, чтобы я собрался, поднял голову и зашагал резвее.

Возможно, это должно было подтвердить мои прежние подозрения, что меня гонят на рынок, но, как ни странно, это произвело совершенно иной эффект на мое сознание.

Я уже говорил, что недавно у меня были приступы легкого бреда, во время которых я совершенно забывал о своих нынешних плачевных условиях и представлял себя на том почетном посту, который занимал дома. Когда я шел по узкой лесной дорожке с расправленными плечами и высоко поднятым подбородком, мне вдруг показалось, что я прохожу среди толпы восхищенных людей в Глазго и с достоинством приближаюсь к президентскому креслу. Автоматически я начал, запинаясь, репетировать части речи, которую я подготовил для этого великого события.