Следующий в очереди

Нахмурив брови, смотрю на обледенелое хранилище, пытаясь определить, действительно ли я был намного быстрее, чем обычно. Прошло слишком много времени, чтобы я действительно помнил свою обычную скорость, но, черт возьми, не знаю… может, я просто был слишком мотивирован, чтобы не позволить этому ублюдку стать страховщиком Мэгги.

Отбрасываю эту мысль, потому что она кажется мне слишком сентиментальной. И причина, по которой я помогаю Мэгги, не имеет ничего общего с чувствами. Я просто пытаюсь защитить младшую сестру моего приятеля. Ничего больше.

Иезекииль бросает ледорубы на землю и, отталкиваясь, начинает спуск вниз, явно слишком уязвленный, чтобы закончить гребаное восхождение. Ну и придурок. Ты всегда заканчиваешь подъем.

Я осматриваюсь еще несколько минут, прежде чем начать собственный спуск. Когда я достигаю земли, Мэгги прыгает в мои объятия, словно девушка, приветствующая своего мужчину, вернувшегося домой с войны. От ее рук, сжимающихся вокруг моей шеи, в животе возникает тревожное шевеление.

— Это было невероятно! Невозможно, но невероятно!

Она отстраняется, ее голубые глаза сверкают от изумления, она прикусывает губу и смотрит на мои губы.

Проклятье, она выглядит... возбужденной. Она выглядит также, как в тот день, когда мы поцеловались. Она не должна так на меня смотреть!

— Спасибо, — бормочу я и освобождаюсь из ее объятий, чтобы отстегнуть веревку. — Это был веселый подъем.

Все гиды подходят и поздравляют меня, а Иезекииль с приятелями исчезают в домике, чтобы погреться. Шерри дает мне свою визитную карточку и говорит, чтобы я позвонил ей в пятницу и попросил ключи от шале. Я застенчиво улыбаюсь, ненавидя всеобщее внимание и делая все возможное, чтобы повернуть его к Мэгги, потому что, в первую очередь, она — причина, по которой мы здесь.

Шерри начинает затягивать на ней веревки, когда Мэгги достает из кармана комбинезона телефон.

— Как думаете, вы сможете сфотографировать, как я карабкаюсь? — тихо спрашивает она.

Шерри энергично кивает.

— Безусловно. Я буду снимать на протяжении всего подъема, а на вершине у нас есть парень, который снимет, как ты ударишь в колокол.

— Если ударю, — поправляет Мэгги, нервно кусая губу и застегивая ремешок шлема. — Если Иезекииль не смог, то и я, наверное, тоже.

— Ты ударишь, — говорю я, подходя ближе и успокаивающе кладя руку ей на плечо, пока она смотрит на лед. — Это не гонка, Мэгги. И ты не сдашься. Посмотри, на что ты идешь, чтобы вернуть своего бывшего.

Мэгги деревянно кивает, все время кусая губы.

— Мне страшно.

— Это хорошо, — говорю я, продевая ее веревку через карабин. — Страх тебя подстегнет. Просто ступай шаг за шагом, и ты достигнешь вершины. Мы здесь не только ради фотографий.

Она смотрит на меня широко раскрытыми, слезящимися от холода глазами.

— Ты уверен?

— Да, — твердо отвечаю я. — Это восхождение ради тебя, а не ради твоего бывшего. Лучшая часть восхождения — это достижение вершины. Ты справишься.

Я подмигиваю ей, что вызывает у нее улыбку, она встает у основания хранилища с ледорубами в руках.

— Я все время буду здесь, — заверяю я ее, занимая свою позицию и закрепляя ее веревку, намотанную на мое страховочное устройство.

Мэгги кивает и кричит через плечо:

— На страховке?

Я улыбаюсь сомнению в ее голосе и уверенно кричу в ответ:

— Страхую!

Она медленно поднимается по зернохранилищу.

То есть... очень медленно.

Честно говоря, это занимает у нее почти час. Я боялся, что она может замерзнуть на смерть, прежде чем доберется до вершины, но девчонка даже и не думала сдаваться. Я напутствовал ее всю дорогу, помогая сделать лучший замах ледорубом и поощряя, когда она в этом нуждалась. Может, она взбирается и не очень быстро, но, должен признать, я нахожу ее упорство впечатляющим. Когда она, наконец, достигает вершины и звонит в колокол, я почти уверен, что она плачет, потому что обнимает парня наверху дольше, чем это уместно, учитывая, что они совершенно незнакомы.

«По крайней мере, она его хотя бы не поцеловала», — как придурок думаю я про себя. Общение с Мэгги станет для меня проблемой, если я продолжу считать, что все, что она делает, чертовски меня возбуждает. Я не отношусь к типу парней, которым нужны отношения, поэтому влюбиться в младшую сестру лучшего друга — ту, с кем у тебя определенно не можешь быть случайного секса, — не вариант.

Она спускается вниз, и мы направляемся в дом, чтобы погреться. К счастью, там нет и следа поедающих мюсли парней с дредами.

Мэгги расплывается в улыбке, сбрасывает с себя верх комбинезона и опускается на колени у огня.

— Было так волнующе! — восклицает она, потирая руки.

Я киваю и с глупой улыбкой опускаюсь рядом с ней, потому что трудно не поддаться ее энтузиазму.

— Серьезно, я впечатлен тем, что ты не сдалась.

— Не думала, что у меня получится, — говорит она, потирая руки. — Черт возьми, вот это тренировка! У меня руки — как желе, я думала, они вот-вот отваляться. — Она трясет ими и дотрагивается до лопатки, чтобы размять больное место.