Следы чужих колёс

– Зачем впадать в крайности? Я ведь толкую о более простых вещах. Ну вот, скажем, болеет человек. Почему не помочь, особенно, если понимаешь как…

– И все-таки… куда ты влез, расскажи чуть подробнее. Я вижу, что там мрак какой-то, но деталей почему-то не вижу, а это может быть важно.

– Я был в иной реальности и там спас одного человека от казни… Но это было лет пятьсот назад, если сравнивать с нашим временем…

– Да ты что… – Зейнаб обомлела и даже остановилась. Она, похоже действительно была не на шутку не то удивлена, не то даже перепугана, – Да как же ты мог… Теперь я поняла, почему деталей не видела. Ты же влез в потоки причинности, чуть не на десять порядков выше, чем тебе было дозволено… Господи, как же ты вообще жив-то остался… Ничего себе…

– Может объяснишь популярно, что ты только что сказала? – спросил я, стараясь сохранять спокойствие.

– Ну как тебе сказать… Мир можно иногда себе представлять, как смешение множества потоков. Причем тут и подземные потоки, и реки, и ветра… разные уровни, короче говоря. Понимаешь?

Я кивнул.

– Вот… и обычный человек, как правило может находиться лишь в каком-то одном. Те, кого называют магами иногда управляют пятью-семью… в редких случая – до десяти. Причем, скажем так, «деревенские колдуны» работают с потоками одного уровня, хоть и многими. Некоторые шаманы, тибетские маги могут творить свою магию далеко за пределами даже астрального мира. Хотя, все это, конечно, условности, как, скажем, длинные, средние и короткие волны у радио, понимаешь?

– Понимаю. – ответил я, – ты хочешь сказать, что я каким-то образом оказался на каком-то более высоком уровне, сам того не подозревая? Как это возможно?

– Сложно сказать… Иногда новичкам «везет». Некоторые вдруг начинают истово поститься или медитировать. А первый успех – всегда самый яркий, в любом деле. Но такое, как с тобой и правда редко бывает. То есть, тебе, видимо, «повезло» … Ты постился тогда, кстати?

– Да… десять дней полного голода…. Плюс медитации, ты права… все верно…

– Да уж… заставь кое кого богу молиться… Только давай без обид, ладно? – добавила она поспешно. – А тебе знаки какие-то были перед этим?

– Какие, например? – спросил я.

– Да любые… необычные.

– Не знаю. Было несколько странных снов… а так, пожалуй, что нет. Тогда Сатурн проходил по моему солнцу… понимаешь, о чем я?

– Разумеется… – Зейнаб задумалась, – И как ты себя вел вообще, когда Сатурн по тебе елозил?

–Да никак… Старался быть внимательнее, да и все. Голодал вот иногда, а что?

– Ничего особенного. Ты просто чего-то не договариваешь, мне кажется. Я, когда пытаюсь увидеть тебя и тот проход Сатурна, я вижу довольно мрачный лес… Ты не уходил в лес, кстати? Надолго, я имею в виду.

– Уходил… недели на три… – признался я.

– Что так плохо было? – спросила Зейнаб сочувственно и снова прижалась щекой к плечу.

– И даже хуже. – ответил я и погладил ее по волосам, – Признаться, я думал, что не выживу… Но потом отпустило… Однако, я так и не понял, что именно было не так. Слушай, пошли ко мне, а? – предложил я.

– А твои где? – спросила Зейнаб, – Ты ж вроде как с родителями сейчас живешь? Или я не так поняла?

– Да уехали они в дом отдыха, с неделю назад.

– Ну что ж… пойдем. – сказал она, – У тебя поесть что-нибудь найдется?

– Ну, сыр и колбаса найдутся. Картошка тоже есть… Пару банок сайры… – ответил я.

– Ну и отлично… Давай только еще на Лысую гору заскочим. – сказала она как бы само собой, и затем поспешно добавила, – Ненадолго….

– Как это «заскочим»? Это же на другом конце города! – Воскликнул я. Ехать в такую даль мне совсем не хотелось.

– Ну и что? – спросила Зейнаб удивленно. – Ты куда-то спешишь?

– Нет… – ответил я так, будто немного устал, – но только что там делать?

– Есть кое-что. – отрезала Зейнаб, – И я обещаю, что это ненадолго.

– Ну что ж… поехали… – ответил я все с той же неохотой.

Добирались мы часа два по жаре. В автобусах, как всегда, была жуткая давка. Когда автобус тормозил, Зейнаб прижималась ко мне и это был единственный приятный момент во всем этом сумасшествии. Наконец автобус начал пустеть и вскоре, фыркнув, застыл на конечной остановке. Я с Зейнаб и еще несколько оставшихся пассажиров, выбрались неспеша на солнцепек. Вокруг простирался выжженный почти желтый пустырь, словно бы продырявленный то тут то там голубыми звездочками цикория. Как только все вышли, двери автобуса снова с выдохом закрылись, и он рванул с места, будто за ним гнались.

– Обратно на такси поедем… а то, я устала, – сообщила Зейнаб.

– Серьезно? – спросил я с сарказмом. – У меня денег всего – ничего… разве что еще поесть что-то докупить… И то – без икры и шампанского. Имей в виду!

– Не переживай. Все будет хорошо, – пообещала Зейнаб. – Пойдем лучше. Тут недалеко.

Мы миновали проходные дворы, перетянутые вдоль и поперёк бельевыми веревками, затем миновали подворотню, и вышли, наконец, на разбитую грунтовку, вдоль которой потянулись серые заборы частного сектора. Ещё минут через двадцать мы оказались на опушке леса.

– Вот мы и пришли… – сообщила Зейнаб, – ты бывал тут раньше?