Следы на облаках. Том 1

– Ты же знаешь, – снова улыбнулась она, – просто чувствую. Пропавшие Кристаллы. Я ведь тоже когда-то была их Хранителем. Мне кажется, они где-то там, в Сибири. К тому же слухи ходят, творится там что-то неладное.

– Что именно? – насторожился он.

– Я не знаю.

Она смотрела на него открытым честным взглядом, но Павел точно знал: не будь это крайне важно, она бы ни за что не связалась с ним сейчас как бы просто так. Обитатели тонких измерений всегда придерживаются правил, а правила запрещают вмешиваться в судьбы и жизнь воплощённых. Этель, правда, часто старается помочь в силу своих возможностей, но только потому, что они с Павлом связаны.

– Не знаешь или не хочешь сказать?

– Береги себя, мой мальчик, – грустно улыбнулась она. – Я только…

Этель собиралась что-то ещё сообщить, но стремительной волной Павла выкинуло в свою реальность. Он открыл глаза и понял, что разбудил его голос из динамиков над самой головой: «…объявляется посадка на рейс СУ-1306 Москва-Новобержск…» Павел машинально глянул в билет. И действительно, тот самый рейс.

Хорошо, что лететь ночью. Четыре с половиной часа проходят незаметно, когда спишь в самолёте. Но Павел не сомкнул глаз. Всё думал о странном предостережении Этель, о Кристаллах Памяти и о бабушке. Как жаль, что её больше нет, она могла бы что-то посоветовать. По крайней мере, она могла бы сказать больше, чем «ходят слухи – там что-то не так». Он немного злился на Этель за то, что она породила в нём сомнения и плохие предчувствия. Поэтому Павел решил, когда прилетит, сначала осмотреться и разобраться в обстановке. Что уж там такое «неладное» творится в этом Новобержске? А потом, если действительно удастся выяснить что-то конкретное, позвонить в Центр Валере и заставить его выложить всё как есть.

Глава 7. Теория частот

Нина

Разбудил меня звонок в дверь. Ну, кто ещё может ломиться ко мне в такую рань? Пол-одиннадцатого? Вот это я поспала! Натянув халатик и сунув ноги в тапки, я доплелась до глазка и в обозримом пространстве площадки врагов не обнаружила – только тётю Люсю.

– Здравствуйте! – открыла я дверь.

– Ниночка, доброе утро! Завтра ведь девять дней. Я хотела спросить: тебе помощь не нужна? Может, блинчики постряпать?

Ой, и правда. Столько всего произошло и за такое короткое время, что я начисто позабыла о девятом дне.

– Тёть Люсь, я вообще-то никого не жду. Ну, вы придёте, тётя Света, Эмме позвоню… Родственников у нас не осталось, так что ничего особенного готовить не нужно. Я сама справлюсь.

– А Олечка? Она приедет?

Я пожала плечами. Вопрос, конечно, интересный. Но не по адресу. Попрощалась с соседкой и поплелась в ванную просыпаться. Придя в себя после душа, поняла, что Ольге звонить всё же придётся. А я совершенно не представляла, как с ней сейчас разговаривать и как она отреагирует. Полчаса крутила в руках телефон, не решаясь нажать на кнопку и придумывая себе всякие отговорки. Потом всё же вдавила вызов. Пошли длинные гудки. Долго. Я уже собиралась радостно отключиться (я же звонила, а она сама трубку не взяла, значит, я не виновата), как вдруг из динамика прозвучал раздражённый голос Ольги:

– Что тебе нужно?

Я опешила от такого начала, но всё же ответила:

– Оль, завтра девять дней. Ты приедешь?

– Зачем? Ты же у нас наследница, вот и разбирайся. Мой дочерний долг, судя по всему, исчерпан. Тебе хватит, надеюсь, средств на тесто для блинов? Или перечислить?

Я выдохнула и постаралась успокоиться. Ругаться сейчас не имело не малейшего смысла. Ольга все ещё обижена, нужно подождать, пока она остынет. Впрочем, почему обижена всегда только она?! Можно подумать, остальные и не люди вовсе, и не живые, и ничего не чувствуют!

– Оль, дай мне телефон Эммы, – вырвалось как-то неожиданно холодно даже для меня самой. – Я ей позвоню.

Пауза. Длинная пауза. Затем какой-то сникший голос сестры:

– Эмма умерла вчера. Похороны завтра… Что молчишь?

– В смысле?

Я решила, что ослышалась. Ну как вполне себе крепкая, хоть и пожилая женщина могла умереть так вдруг? И главное – сразу после мамы?

– Нин, в каком смысле похороны? – съязвила Ольга. – Когда человек умирает, его хоронят.

– Что с ней случилось? – спокойствие, только спокойствие, иначе ничего не узнаю.

– Восьмой этаж с ней случился. Ясно? Тридцать первого я была у неё в больнице, в палате. Всё было нормально, даже на поправку пошла. А утром её нашли внизу, дверь на технический этаж настежь … Ещё подробности?

Разговор пора заканчивать. Конечно, Ольга расстроена и раздражена. Это и понятно. Да и я просто в шоке! Толку не выйдет. Я сбивчиво попрощалась и положила трубку. Эмма. Теперь ещё и она. Кто-нибудь мне может объяснить, что происходит?!!

Я вернулась в кабинет, села за стол, вытащила из стопки лист бумаги, взяла перьевую ручку из набора, подаренного маме благодарным клиентом. Итак, что мне известно? Я начала всё записывать по пунктам – так нагляднее и легче думать.

1) 18 декабря мама составляет завещание. И по непонятной причине отписывает всё только мне, лишив Ольгу наследства. Почему?