Следы на воде

— Ага! А Светланка… А я в пижаме… Ё моё! Я — раз так, сразу, и под одеяло. Спрятался. А она заметила. Как ты думаешь, она заметила, нет? Я опозорился!

— Я тоже! А улыбка у неё… Как я раньше не замечал?

— А я… вообще дурак был…

— Ооо!

— Даа!!

— Слушай, а когда они ещё придут, они не сказали?

— Кто? А, Наташа в смысле.

— И Светланка. Светик! Цветочек! Валька, а ничего, если я буду звать её Цветиком или Цветочком, а? Не смешно?

— Нет, конечно… Жаль, не успели договориться, врачиха выгнала. А я буду… Я буду…

— Цветик! Мой Цветик! Представляешь, я, кажется, люблю её!

— И я тоже! Увидел и всё. Сразу… Нет, со второго раза. В Макдоналдсе я тогда не разглядел, занят был, а она…

Парни так распалились в своих мечтах, что тотчас услышали резюме от своих соседей, как ведро холодной воды…

— Эй, вы, там, прессованные! Вы заглохните — нет? Ночь же! Достали уже своими пестиками-тычинками. Утром расскажете медсестре на процедурах про свою любовь, по уколу пропишет в мягкое место, до обеда забудете. Ишь, понимаешь, размечтались! А с твоей Наташей, парень, кстати, рифмуется только одно, запоминай: Наташа будет наша. И всё. И в рифму и складно. Понял? Ха-ха!

— Что-о! Ты что сказал? Ну-ка, повтори! — Сбрасывая одеяло, взревел Валька. — Я тебе сейчас…

И мог бы, потому что чувствовал себя даже не Геркулесом, обиженным монстром. Который города в американских фантастических блок-бастерах, как спички ломает. Валька тяжело шагнул к кровати карлика. Палата тотчас проснулась, даже тот, который «тяжёлый» зашевелился, проснулась и дежурная медсестра. Влетела…

— А ну-ка, ну-ка, тихо здесь! Тихо, я сказала! Кто это у нас так раскричался? Спать-спать! Что такое? Больницу разбудите. — Строгим голосом вскричала она, включая свет.

— А ничего особенного, сестричка, тут это… — начала было оправдываться тот, который «Наташа будет наша», но его перебил Серёга.

— Ему утку надо. Он чуть не обмочился. Ага! Всех разбудил.

— Утку? — Изумилась дежурная медсестра. — Что же вы так, милый мой, на кнопку бы нажали, я бы и пришла. Или так приспичило?

— Ага, приспичило ему, — громовым голосом, как ему казалось, прогрохотал Валька, на самом деле прошипел. — Я как раз хотел ему… горшком этим. — В своём воображении он достиг уже размеров всей комнаты, но медсестра помешала.

— Ну зачем же так. С каждым может случиться, — легко обходя Вальку, миролюбиво одёрнула медсестра, проходя к окну и выуживая из-под кровати судно. — Приподнимитесь, я подсуну…

— Да не надо мне никакого… утки вашей. Не хочу я, — резко отворачиваясь к стене, нервно вякнул больной. — Дурдом какой-то! Достали! Скорее бы выписаться отсюда.

Сестра в сердцах громыхнула металлической посудиной об пол, туда же отлетела и её вежливость.

— Чего тогда придуриваешься, то — хочу, то — не хочу. — Пробасила она. — Грубит ещё. И не дурдом здесь… Не оскорбляй. Пожалуюсь лечащему, она быстро тебе успокоительные пропишет, мало не покажется. — Валька с Серёгой это восприняли с явным одобрением: давно пора. — Ишь, какая цаца нашлась тут, всех разбудил. — Гневалась медсестра. — Тихо, здесь! — Прикрикнула она, направляясь к двери. — Спать всем, спать. Я выключаю свет. Всё! Спокойной ночи. — Щёлкнула выключателем, хлопнула дверью и вышла.

И всё! И порядок! Сто пудов! Зло повержено! Наказано и уконтропупено! Валька вернулся. Запросто уменьшился до размеров кровати. Правда длинные ноги, как и Серёга, положил на спинку, так было удобнее, а руки за голову, так лучше вспоминалось. Успокаиваясь и умащиваясь в кроватях, друзья повозились ещё. Млели, каждый, вспоминая тот незабываемый лучезарный образ своей возлюбленной. Молча помечтали, купаясь в лучах света и тепла исходящих от каждой из них. Слыша, распознавая, угадывая новые смысловые оттенки в их улыбке, голосе, словах, наслаждались новыми в себе чувствами… И уснули бы. Да! Так бы и заснули, если бы не Серёга.

Валька проснулся от Серёгиного толчка.

— Валька, слушай, а давай их сами пригласим. — Дыша в ухо приятелю, предложил Серёга. Он как видно и глаз не сомкнул.

— Кого? — С секундным замешательством, со сна, переспросил Валька, но подскочил на кровати, врубился. — Наших, что ли?

О каких именно наших. Серёге объяснять не надо было, он понимал.

— Да!

— А как? — Нетерпеливо подскакивал на кровати Валька.

— А у нас же сына гор визитка есть, папина, в смысле. — Жарко дышал на ухо Серёга.

— Артака?

— Ну!

— Точно! А где она? У меня её нет. Она у тебя должна быть. Ты её… не потерял?

— Да в книжке наверное лежит, вместо закладки. Должна лежать.

— Так чего ждёшь? Ищи! Сейчас и позвоним.

Долго искать не пришлось. Визитка в книжке и пряталась. Её выудили, как и общий мобильник, зацепив ногами шлёпанцы, прошелестели в туалет. Медсестра естественно не слышала — поздняя ночь же! — сладко спала, положив голову на руки. Раскрытый страничный листок какой-то детективной книжки от её дыхания шевелился как живой. Ничего больше парни разглядывать не стали, горели идеей…

— Артак, здорово, это ты? — Бодро, по свойски прокричал в трубку Валька, когда в ней возник голос вызываемого абонента.