Слепой стрелок

Девушка, сидевшая на полу перед ними, была красива. Очень красива — той возвышенной, отрешенной, благородной красотой, которая столь же пленительна, сколь и редка. Безусловно, она была очень похожа на Джессику, однако в её внешности были заметны и отличия, причем явно не в пользу той Джессики, которую они оба знали. Лицо — более утонченное, фигура — лучше, и ростом Алге была повыше. Волосы короткие, кажется, такая стрижка называлась «гарсон», почему-то вспомнил Ит, но укладка при этом — сложная, волосы выглядели необычно и очень элегантно. Одета девушка оказалась в вызывающе-роскошное шелковое красное платье, на ногах у неё были туфли на шпильках, а ещё…

…а ещё она оказалась прикована наручниками к батарее; наручники напоминали игрушку, потому что были ярко-розовыми, и украшены мехом, но при этом — они оказались крепкими, и освободиться девушка не могла.

— Ну где же он, — сказала Алге, глядя поверх их голов. — Почему он не идёт?

— Кто? — спросил Ит.

— Он, — едва слышно сказала Алге. Непонятно было, к кому она обращается — то ли к Иту, то ли в никуда. — Он же должен прийти.

— Здесь никого нет, — невесть зачем сказал Скрипач.

— Есть, — тут же возразила она, глядя в пространство. — Виктор. Он в ванной. Ну, то есть то, что раньше было Виктором, наверное.

Ит и Скрипач переглянулись, Скрипач подошел к двери в ванную комнату — красивая дверь, дубовая, полускрытая ещё одной портьерой, и заглянул. Кивнул, закрыл дверь, и вернулся к Иту.

— Те самые выстрелы, — сказал он негромко. — Всё верно.

— И не сомневался даже, — ответил Ит. — Алге, как вы здесь оказались?

Она не ответила, лишь едва шевельнула рукой — и стало заметно, что рука, её левая рука, испачкана кровью. Несильно. Вот он, тот самый слабый отпечаток. Видимо, она пыталась освободиться от наручников, но в результате лишь оцарапалась ими, и, кажется, сломала ноготь.

Ит посмотрел вниз. Ага, вот и след от каблука на паркете — видимо, девушка дернула ногой, когда пряталась, и металлическая набойка скользнула по лаку.

— Алге, почему вы прикованы? — спросил он. — Кто вас приковал?

— Виктор, — ответила девушка, и, наконец, посмотрела на него. — Это… была игра. Понимаете? Господи, как глупо. Я говорю со своим воображением, надо же. Объясняю воображению, почему я тут сижу.

— Воображению? — с интересом спросил Скрипач. — Это как?

— Вы друзья моего любимого, — она улыбнулась. — Я видела, в снах. Много раз. Такие яркие сны… Хромой и Однорукий, почему-то у них… у вас… были такие клички. Лисёнок, Хромой, и Однорукий. Он всегда был Лисёнок, странно, да?

Ит нахмурился. Где она взяла этого «лисёнка»? Есть слово «liels», «великий», но это не литовский, это латышский. Хотя… у неё лишь корни латышские, выросла-то она здесь. Может быть, услышала слово, запомнила, и — применила вот так. Вполне может быть. Однако следует признать, что прозвище подходит. Хитрости Ри не занимать. Тот ещё лис, честно говоря. Впрочем, неважно.

— А почему вы называете меня Алге? — вдруг спросила она. — Это имя никто не знает. Я же Ванда. Для всех Ванда. Только друзья, и он называют меня по-настоящему. Прочие… — она попыталась пожать плечами, но помешали скованные руки. — Для прочих я называюсь иначе.

— Мне кажется, настоящее имя подходит вам больше, — заметил Ит.

— Думаете? — она приподняла изящно тонкие брови.

— Конечно, — Ит улыбнулся. — Очень красивое имя.

Она покивала каким-то своим мыслям, и улыбка погасла.

— Они придут за мной, — сказала она тихо. — Уже скоро.

— Кто? — спросил Скрипач.

— Те, которые убили Виктора, — Алге посмотрела на дверь, посмотрела с тревогой. Взгляд её стал обреченным. — Они думали, что я сбежала. Что я в гостинице, прячусь где-то. А я… это Виктор меня спрятал… вот так… они поймут.

— Зачем он приковал вас? — спросил Ит, хотя ответ уже и так был ясен.

— Ему нравилась такая игра, — Алге опустила голову. — Когда кто-то в его власти. Побежден. Сломлен. Беззащитен — перед ним. Он всегда придумывал что-то… ну, вот такое, — она дернула руками. — И в этот раз тоже.

— Садист, — негромко сказал Скрипач, но Алге его услышала.

— Да, именно так, — подтвердила она. — Садист. Только никто не должен был знать. Сын премьера, сам занимал высокий пост, и… такое необычное хобби, — она невесело усмехнулась.

Так вот в чём дело. Сын премьера? Но почему гостиница, в таком случае? Подобный юноша мог бы найти сотню гораздо более удобных и безопасных мест… для хобби, так сказать.

— Но почему отель? — озвучил висящий в воздухе вопрос Скрипач. — Это же безумие.

— Мать, — Алге вздохнула. — Мать следила за ним. Он не хотел… то есть он хотел — свободы. Кто же знал, что всё так обернется.

— А вам не противно? — вдруг отважился Скрипач. — Это же отвратительно.

— Зато это дорого, — спокойно ответила девушка. Настолько спокойно, что Иту, да и Скрипачу, сделалось не по себе. В её словах не было вообще никаких эмоций, лишь отрешенное равнодушие. — Мне всё равно.

— То есть он вас приковал, и… а как он оказался в ванной? — спросил Ит.