Слезы исцеляют. Как слушать детей

Однажды, когда моя дочка была совсем малышкой, мы отправились на прогулку. Неожиданно из-за угла появилась наша соседка. Девочка напугалась и неожиданно заплакала. Она продолжала плакать даже когда соседка скрылась из вида, хотя в тот момент все было в порядке: она в безопасности, со мной. Я спокойно утешала ее, но этот неожиданный момент напугал дочку, ее тело вошло в режим «бей или беги» – естественный способ подготовки к реагированию на опасность, при котором происходит выброс стрессовых гормонов. Когда же она поняла, что опять находится в безопасности, то заплакала и смогла восстановиться. В этом примере пугающий, расстраивающий фактор появился всего лишь за несколько секунд до того, как дочка заплакала.

Стресс во время беременности, травмирующие роды или медицинские вмешательства также могут быть причиной того, что младенцы много плачут. В одном из своих исследований д-р Пяйви Туире Раутава, финский педиатр, обнаружила: проблемы или стресс во время беременности либо осложненные роды повышают вероятность того, что младенец будет много плакать⁴.

У детей не всегда есть возможность свободно плакать, поэтому они накапливают эмоциональный груз переживаний, который затем проносят через все детство во взрослый возраст. Помогите им облегчить этот груз, научившись слушать их слезы!

Наши дети порой плачут о чем-нибудь неделями, месяцами и даже годами, после того как событие произошло. Но, как видно из приведенных примеров, мы по-прежнему можем исцелиться от переживаний нашего детства, даже становясь гораздо старше.

Однажды утром, когда моей дочери было два года, она проснулась рыдая. Может быть, ей приснился плохой сон?.. Я вошла в нашу спальню, села на кровать и обняла ее, вместо того чтобы пытаться чем-то отвлечь малышку. Я решила выслушать ее – и, рыдая, она воскликнула: «Мамочка уронила меня!». Несколько дней назад в бассейне она прыгнула в воду, а я должна была поймать ее, но на мгновение она выскользнула из моих рук и ушла с головой под воду. Только после этого я поймала ее.

Я заверила дочь, что теперь она в безопасности, не перебивала рассказ, дала ей поплакать, чтобы освободиться от страха, который остался с того инцидента. Когда она успокоилась, мы вместе восстановили последовательность событий во время того инцидента, чтобы она поняла: несмотря на испуг в тот момент, я уберегла ее.

В то время дочка также боялась горок. Немного позже в тот день она скатилась с горки в парке. Я уверена, именно слезы помогли ей освободиться от некоторых страхов: она почувствовала уверенность и захотела попробовать что-то новое.

Это был первый раз в ее жизни, когда она сказала мне, что случилось. До сих пор она прорабатывала расстроившие события, даже не имея возможности рассказать мне о них.

Как мы выражаем эмоции

Язык эмоций невербален. Лимбическая система, отвечающая за в мозге за эмоции, полностью формируется до рождения, тогда как префронтальная кора – место «обитания» языка – окончательно развивается лишь к взрослому возрасту⁵

. Даже у взрослых людей префронтальная кора работает не слишком хорошо, когда нас переполняют эмоции. Нам часто бывает сложно облечь свои чувства в слова. Дети растут и учатся выражать свои потребности словами, но им по-прежнему необходимо плакать.

Сброс чистых, необработанных эмоций – это часть процесса понимания смысла вещей. Когда ребенок плачет, он без слов рассказывает нам, почему ему плохо. При этом он может сказать какие-то слова, а может не произнести ни слова. Когда происходит «перезагрузка» лимбической системы и вновь наступает покой, ребенок опять получает возможность говорить о случившемся, и мы можем помочь ему восстановить цепочку событий.

Когда мы забираем малыша из яслей и спрашиваем, как прошел его день, он еще может ничего не сказать нам, но поведением расскажет о своих чувствах. Если день был тяжелым, ребенок будет ныть и канючить, устроит истерику или ударит младшего брата.

Общепринятая родительская практика предлагает наказать ребенка или показать ему последствия его «плохого поведения»; однако если малыш расстроен, его префронтальная кора работает недостаточно хорошо и не позволяет ему полностью контролировать импульсы (у детей дошкольного возраста префронтальная кора вообще недостаточно развита, самоконтроль становится возможен только с 5–7 лет – прим. ред.). Наказания еще больше отдаляют от вас ребенка и дают ему ясный посыл: взрослые не желают знать, что с ним происходит.

Вместо того чтобы интерпретировать поведение ребенка как «плохое», рассмотрите его как сигнал. Он машет красным флажком, сообщая: «Я должен тебе кое-что рассказать!» Поведение в это время может быть трудным, потому что ребенок не понимает, как объяснить вам происходящее.