Слезы печали

- Эдвин.., застрелен.., умирает... Я должна быть рядом с ним...

Она прижалась ко мне:

- Нет! Нет! Они убьют нас обеих.., так, как убили его. Ты ничего не сможешь сделать. Лучше подчиниться Карлтону.

Я тупо смотрела на нее, не в силах поверить в это. И в то же время понимала, что это правда.

Его внесли в дом на наспех сколоченных носилках. Я не могла поверить, что Эдвин, мой веселый Эдвин, лежит там. Только что он жил, смеялся - и вдруг его не стало.

Рядом со мной находилась Харриет. Она сняла шляпу и смыла с волос кровь.

Я продолжала монотонно повторять:

- Мне нужно к нему.

Но она не пустила меня. Положение и без того было крайне сложным. Мы не должны были ухудшать его.

Я знала, что она права, но не пускать меня к Эдвину было жестоко.

Вошел Карлтон. Он внимательно посмотрел на нас:

- Вы готовы?

Ответила только Харриет:

- Да.

- Хорошо. Немедленно вниз, в библиотеку! Мы последовали за ним. Он запер дверь библиотеки и открыл потайное помещение.

- Здесь вы пробудете до вечера, а затем я попытаюсь вывести вас из дома. Я послал весточку Тому. Он будет ждать вас в пещере. Там есть лодка. Дождитесь прилива и молитесь, чтобы море оказалось спокойным. - Он взглянул на меня. Эдвин мертв, - невыразительно сказал он. - Его застрелили в беседке. Он умер мгновенно, так и не поняв, что произошло. Он не почувствовал боли. Наша работа завершена, отчет о ней я пошлю с Томом. Он знает, куда его доставить. Я взмолилась:

- Мне необходимо видеть Эдвина.

- Это невозможно, - ответил он. - Эдвин мертв. Это только причинит вам боль. Когда он привез вас, я понял, что все пойдет не так, как должно. Теперь поздно сожалеть о чем-то. К счастью, они поверили мне.

Он запер нас, и Харриет обняла меня.

- Ты должна держаться, Арабелла. Нам необходимо вернуться. Подумай о своей семье и о том, как много поставлено на карту.

- Эдвин мертв, - сказала я. - А меня с ним не было... Сегодня утром он был живым и здоровым, а сейчас...

- Он умер мгновенно и ничего не успел понять. Пусть это послужит тебе утешением.

- Утешением... Что может утешить меня? Он был моим мужем.

Я больше не могла разговаривать. Я опустилась на какой-то сундук и стала думать об Эдвине, о том, как мы с ним встретились. Эдвин в роли Ромео... Наша встреча на постоялом дворе... Ах, как он любил жизнь!.. Он умел наслаждаться жизнью. Как жестоко было лишить его жизни!

Потом я попыталась представить себе, как я буду жить без него.

Мне не хотелось разговаривать с Харриет. Я ни с кем не могла разговаривать. Я хотела остаться наедине со своим горем.

Карлтон пришел к нам в сумерки. Он вывел нас из дома и доставил к месту, где находились лошади, а оттуда проехал с нами к побережью, где уже ждал Том.

Море было спокойным, но мне было все равно. Я, пожалуй, предпочла бы, чтобы разразился шторм и перевернул нашу лодку.

И сквозь отчаяние пробивалась ужасная мысль. Я вспомнила о своих играх с Частити. Я ясно видела, как она держит красивую пуговицу на своей маленькой ладошке.

- Эдвин мертв, - говорила я себе, - и именно моя беспечность убила его.

Это бремя я буду нести до конца своей жизни. Я не просто потеряла Эдвина я одна была в этом виновата.

Я бездумно пустилась в эту авантюру, не понимая всей серьезности миссии Эдвина. Вместо того чтобы стать ему опорой, я оказалась обузой и в результате виновницей его смерти.

Мне суждено отчаянно страдать, пока я жива. Нет ничего удивительного в том, что я хотела, чтобы нашу лодку поглотило море. Какая насмешка судьбы! Как весело мы отправлялись в путь; как трагично наше возвращение!

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ В КОНГРИВЕ

Наверное, мне следовало благодарить судьбу за то, что нам удалось благополучно добраться до Франции, но я была способна чувствовать только тупую боль горя.

Харриет делала все, чтобы утешить меня, хотя это ей плохо удавалось. Она была опечалена не меньше меня, но ей, по крайней мере, не в чем было себя упрекать.

Том сумел хорошо позаботиться о нас. Он раздобыл лошадей и обеспечил нам возвращение в замок Конгрив, однако вынужден был сразу же расстаться с нами и отправиться с важными бумагами в Брюссель, где в то время находился король.

Стоял теплый солнечный май, на зелени травы ярко выделялись золотистые пятна цветущего дрока. Ветви боярышника были усеяны полураспустившимися цветами, а птицы хотели поделиться своей радостью со всем миром. Как разительно контрастировало все это с моим настроением, с болью потери и чувством ужасной вины!

Харриет пыталась разубедить меня.

- Забудь об этой несчастной пуговице, - говорила она. - Все они там ненормальные. Если не к пуговице, то все равно придрались бы к чему-нибудь другому.

- Нам не надо было туда ехать, пойми же, Харриет, - настаивала я.

- Послушай, - сказала она, - в свое время всем нам казалось, что это отличная идея. Ты ведь помнишь, как обрадовался Эдвин, увидев нас. Зная, что мы рядом, он трудился еще больше. Здесь нет твоей вины. Забудь об этом.

- Ты ничего не понимаешь, - возразила я, - ведь он не был твоим мужем.

- Возможно, я все-таки кое-что понимаю, - спокойно ответила Харриет.