Слямбу катамбу нок! или Приключения первобытного выдумщика

Утреннее решение — его приняли за завтраком, обгладывая заячьи косточки и поглядывая на восходящее Солнце — было таково: селение воинов обойти стороной, потому что и мамонта, и тем более людей на его спине легко увидеть издалека.

Слева от селения Людей-С-Перцем-В-Крови был Лес, в котором они много дней назад встретили музыканта, через этот-то Лес они и пойдут.

Самый Большой не любил Леса, но этот был редкий, люди с его спины слезли и пошли рядом и впереди, ему ничего не оставалось, как идти вместе с ними. И все же прежде чем войти в Лес, он постоял, поупрямился чуть, и Думу пришлось долго говорить с мамонтом, пока тот не сделал первого шага.

В Лесу Самый Большой был настороже: он знал, что это прибежище многих хищников, а ему, громадине, огромине, трудно здесь развернуться. Единственное, что его успокаивало, — люди, шедшие, как мы уже сказали, спереди и с боков.

Вдруг четверо остановились — они услышали неподалеку странные звуки: бум-бу-бу-бум! Бум-бу-бу-бум!

Что это? Кто это? Люди? Зверь? Никто из наших путешественников ни разу не слышал ничего подобного!

Все стояли замерев, а мамонт как поднял ногу, так и не опустил. Кроме того, он задрал хобот и оттопырил уши, боясь пропустить хоть один звук. Шерсть на его загривке поднялась, он от этого казался еще горбатее.

А из Леса, из зеленой его гущи, раздавалось по-прежнему:

— Бум-бу-бу-бум! Бум-бу-бу-бум!

Храбрый Напролом оглянулся на своих и показал лицом, что пойдет и посмотрит, кто скрывается за деревьями. Он двинулся вперед самыми осторожными, самыми неслышными шагами, на которые только был способен. Под его ногами не треснул ни один сучок, ни шелестнул ни один лист.

Охотник перемещался от дерева к дереву, от куста к кусту. И вот его уже не видно, и кусты, за которыми он скрылся, перестали шевелиться. Его друзья, готовые броситься на помощь, ежели та понадобится, сжали копья.

— Э-эй! — послышался громкий голос Напролома. — Идите сюда!

Дум и Хоть-Куда поняли по голосу, что опасности нет, но все равно побежали, ломая кусты.

Охотник стоял перед зеленым от мха камнем, а на камне сидел… музыкант — еще более худой, чем раньше, в еще более изодранной шкуре. На коленях у него лежал какой-то круг. Невпопад узнал окруживших его людей и кивнул им.

Старые знакомые хлопали музыканта по плечу, говорили всякие пустяковые слова, которые всегда произносят при неожиданной встрече люди, кружили возле…

Потом все уселись на землю рядом с камнем, и путешественники наскоро рассказали Невпопаду то, что мы уже знаем подробно и чего не стоит повторять. Ответный же рассказ музыканта нужно привести полностью.

— Если вы помните, мою гуслю наши превратили в самострел, чуть ее увидав, — начал он и с грустью посмотрел на лук в руках Напролома. — И племя тут же захотело вновь воевать. Воины были уверены, что уж теперь-то они победят.

Они понаделали луков и стрел с кремневыми наконечниками и, не теряя времени попусту, выступили в поход. И напали на соседей, чтобы захватить их землю и набрать пленных.

Когда две рати сблизились, крича и вереща, наши пустили в противника стрелы… Но соседи, оказывается (они хорошо нас знали и подсылали, верно, к нам лазутчиков), оказывается, придумали к этому времени то, чем можно закрыться от стрел — щиты…

— Не может быть! — вскричал Напролом и в гневе переломил стрелу. — Этого еще не хватало! Не успеешь изобрести что-то хорошее, как уже готова новая выдумка, которая перечеркивает первую! Вот уж кому бы я свернул шею — открывателю щита!

А музыкант продолжал рассказ:

— Когда наши выпустили все стрелы и все они застряли в щитах, противник перешел в контратаку (это слово было в первом десятке слов, придуманных человечеством. — В.Ч.) и нам, как всегда, намяли бока, накостыляли шеи, пересчитали ребра, понаставили синяков и шишек и гнали до самых наших домов…

— И это всё? — спросил Напролом.

— Нет еще, — ответил Невпопад. — История со щитом имеет продолжение.

— Лучше бы глянуть на него хоть одним глазком, — буркнул охотник. — Ты не мог бы рассказать о щите подробнее?

— Зачем рассказывать? — музыкант взял круг, лежавший у него на коленях, и протянул Напролому. — Вот он. Один я нашел потом на месте боя.

— Щит?! — не поверил Напролом и схватил круг. Это была толстая бизонья кожа, натянутая на согнутую в круг гибкую ветку. Охотник щупал крепкую кожу, бил в нее кулаком, тыкал обломком стрелы, проверяя щит на прочность. Хватался за ручку сзади и закрывался от воображаемой стрелы.

— Вот это изобретение! — в конце концов завопил он. — Не то что твой Зонт, Дум! Со щитом можно идти в бой против кого угодно! Он выдержит даже удар копья! А больше они ничего не изобрели, Невпопад?

— На этот раз изобрел опять я. И всем утер нос. Они превращают музыкальные инструменты в оружие, а я обратил оружие в музыкальный инструмент. Смотрите! — Невпопад взял из рук охотника щит, положил его на расставленные колени, достал из-под камня две коротенькие палочки и ну колотить ими по туго натянутой коже!

Раздалось то самое бум-бу-бу-бум, которое они слышали, чуть войдя в Лес и которое их испугало.