Слёзы Шороша

Элэ ждал… Сумерки мрачнели… Элэ знал, что складки пространства выявляют себя неожиданно, а там… всего лишь мгновение – и ты оказываешься в окружении Миров, манящих тебя, и в плену собственной податливости…

Вдруг чаши сэлнута вздрогнули: одна, две, десять, сто… и на несколько мгновений открылись ещё больше, будто жаждая напоследок глотнуть света. Затем живо стали закрываться, смыкаясь по кромке. Элэ вслед за ними сомкнул веки и тут же почувствовал, как трудно будет сопротивляться силе, которая исходила из расщелин ночи, открывающих Миры, и словно вытягивала из него взор, отчаянный и ненасытный, рождённый зрячим.

Всю ночь Элэ стоял и слушал пространство. В нём было дыхание ветра, отзывающееся шелестом крон и шёпотом кустов. В нём был умиротворённый переливчатый разговор Малгуза и Водяной Лапы. И была пугливая немота сотен и тысяч тех, кто затаился, пережидая злую ночь… В нём улавливался ещё один звук, который не дано было различить человеческому уху, но который распознавали элы. Он исходил откуда-то издалека и был знаком бесконечного движения, питаемого энергией Миров, проникающей в Мир Прималгузья. Элэ, помня своё положение в пространстве этого Мира, мысленно определил направление к месту, где рождался неслышный звук.

Утром Элэ склонился над сэлнутом. Чаша его уже расправилась и открылась свету. Он осторожно потрогал её: толстая стенка на ощупь была приятной, бархатистой. Он попытался сомкнуть её края – сэлнут поддавался нехотя, выявляя свою упругость. Элэ поднял чашу и прошептал, с трепетом, как это делал, восхищаясь чем-нибудь, Ивидар:

– Сэлнут!

Спустя восемь дней на рассвете Элэ, Малам, Гройорг, Зусуз и Фелклеф отправились в дальний поход – на поиски источника странного звука, который, вероятнее всего, скрывало Болото. Кратчайший путь к нему – через Баринтовый лес – был отрезан Овражьем, главным логовом хунгов, и зачатки троп, протоптанные некогда смельчаками, влекомыми ореховым обилием, были отмечены их костями и давно заросли. Идти решили обходным путём, через лес Эрнок. Задумка предполагала ночёвку в пути, может быть, даже не одну, и путники нацелились встретить злую тьму, не прячась от неё в пещере. Они готовились к этому семь дней и одну ночь, которую первый раз в своей жизни провели вне грибов. Они шли и беспечно болтали. Они были уверены, что у них всё получится: с ними шагал их учитель – янтарный Элэ, а на спинах у них красовались оранжевые капюшоны, которые предугадают наступление ночи и своим прощальным судорожным глотком света, перед тем как начать закрываться, словно прошепчут: «Пора!», и это будет означать, что пришла пора остановиться и накинуть их на головы. А наутро, когда пространство всецело отдаст себя Миру Прималгузья, чаши сэлнута откроются свету, и это будет сигналом путникам последовать их примеру.

Не пройдёт и года, как оранжевые капюшоны станут такой же неотъемлемой частью всего оранжевого в жителях Прималгузья, как и то, чем наделяла природа каждого из них от рождения. И всем маленьким детям их станут надевать на спину, как рюкзачки, при помощи нитевидных отростков, и они будут расти вместе, привыкая друг к другу и не расставаясь друг с другом.

Только через семьдесят дней после похода на Болото каждый из четырёх друзей получил из рук Элэ палку из болотного двухтрубчатника, доведённую до своего совершенства. Она не только заключала в себе силу одного смертоносного удара и «способность» улавливать знаки жизни и смерти, но и таила много скрытых возможностей. Палка Гройорга больше походила на дубинку, что прибавляло ему радости, когда он сжимал её в руке.

– Мои юные друзья, научитесь чувствовать двухтрубчатник, как собственную руку, и прислушивайтесь к его зову и его предостережению. Я же, познавая свою палку, помогу вам в этом. И чтобы двигаться вперёд, а не топтаться на месте, лишь создавая видимость движения, каждый из вас должен выбрать себе девиз. На раздумье даю вам три дня.

По истечении назначенного срока, отужинав «У Блолба», ребята и их наставник, как и в первый день знакомства, отправились на берег Малгуза, к облюбованному местечку под ивой.

– Пришёл черёд встать на путь, с которого каждому из вас не позволит свернуть слово, произнесённое вслух перед друзьями. Постарайтесь услышать друг друга не только ушами, но и умом, и чувством, – сказал Элэ и обратился к Маламу: – Начнём с тебя, мой юный друг.

– Познай и стань сильнее, – сказал Малам.

Элэ дал время услышать девиз Малама его друзьям, затем сказал:

– Как звучит твой выбор, Зусуз?

– Проникни в суть и подчини.

Через несколько мгновений Элэ перевёл взгляд на Гройорга и только вознамерился произнести его имя, как тот выпалил:

– Мал-Малец в помощь мне!

Фелклеф не удержался от усмешки, вынудив Гройорга отпарировать этот бессловесный, но не лишённый понимания или непонимания выпад:

– Просто во всех своих делах я постараюсь прислушиваться к зову и предостережению моего Мал-Мальца.

– Похвально, мой юный друг… Теперь твоя очередь, Фелклеф.

– Продолжи дело отца и помни о друзьях.

Элэ обвёл глазами ребят и сказал: