Слёзы Шороша

– Теперь я скажу своё слово, – как всегда спокойно произнёс Фелтраур. – Дэнэд, я подумал над теми двумя вопросами, которые ты предложил нам. Ответы на них не изменили моего решения, а лишь укрепили меня во мнении, что ты тот самый Дэнэд, которого Палерард некогда принял как друга. И я говорю: снять белую повязку и освободить. Слово, что от тебя никто не узнает о Палерарде, ты уже дал нашему Правителю, Озуарду.

– Благодарю тебя, Фелтраур, – сказал Дэниел голосом, ещё не успевшим обрести ровность.

– Я не стану приводить доводы и открою лишь своё решение, – начал Эвнар. – Я говорю: дать этому человеку из Нет-Мира выбрать между стиранием воспоминаний о Палерарде (о чём позаботится наш уважаемый лекарь) и уходом в Нет-Мир, без права возвращения в Дорлиф и другие селения.

Дэниел почувствовал облегчение. «Они не казнят меня. Остался Озуард. Он не палач».

– Я хочу сказать о том, что повлияло на моё решение, – начал Озуард. – Оно созрело лишь сегодня. Двое свидетелей из Выпитого Озера, Гура и Сафа, которые точно знали, на чьей стороне был Дэнэд, утверждали, что он наш враг. Но они сами были нашими врагами. Ещё двое свидетелей, Лэоэли и Эстеан, пытались внушить нам, что он тот самый Дэнэд, которого мы знали как друга. Однако эти свидетели не были в Выпитом Озере и не могли знать, на чьей стороне он был, и к тому же всей душой хотели видеть в нём Дэнэда. Уважаемая дорлифянка Фэлэфи почувствовала в этом парне тёмную силу и вместе с тем уловила присутствие другой силы, что уравновешивает первую. Как видите, каждый довод, что я привёл, заключает в себе противоречие, и я не могу сказать, враг перед нами или друг. Мне хотелось бы думать, что он не враг. И я говорю: пусть Дэнэд выберет, дать ли ему согласие на стирание из памяти слова «Палерард» и всего, что связано с этим словом, или уйти в свой Мир, из которого он пришёл, без права вернуться в Дорлиф и другие селения. Дэнэд, соединившись, мой голос и голос Эвнара берут верх как над голосом Ретовала, так и над голосом Фелтраура. Ты можешь снять белую повязку. (Дэниел отстегнул повязку и, шагнув к столу, положил её перед Озуардом, затем вернулся на место.) Коли приговор позволяет тебе выбрать меж двумя путями, решение за тобой.

(Было ещё одно обстоятельство, не позволившее Озуарду присоединить свой голос к голосу Фелтраура, через которое он не смог переступить. Но этого он никогда никому не откроет.)

– Вот вам моё слово. Однажды мне уже стирали воспоминания – сыт этим по горло. Но я не выбираю и второе – просто ухожу. Очевидно, кто-то из ваших должен стать свидетелем моего ухода. Пусть поторопится, ждать не буду, – сказал Дэниел (обида слышалась в его голосе), вышел (сначала из белой комнаты, затем из дворца) и направился к клюву ферлинга.

Он не оглядывался и не видел, как Лэоэли и Эстеан выскочили из дворца и побежали было за ним, но вдруг остановились: одна из них на бегу поймала руку подруги, и одна из них сказала что-то другой, и они остановились.

Эвнар нагнал Дэниела у самого клюва.

– Дэнэд, – сказал он ему, я должен завязать тебе глаза… глаз.

– Не стоит: я сам закрою его.

– Согласен. Я положу тебе руку на плечо.

– Согласен, – ответил Дэниел, борясь с собственными чувствами… которым так хотелось, чтобы он остался один!

Дэниел проверил, в кармане ли зеркальце.

Он ступит на Путь, который приведёт его в Нет-Мир, в лесу Садорн. Он не даст себе последний раз взглянуть на Дорлиф: ему не нужен был последний раз. Чтобы найти вход на Путь с помощью зеркальца и бирюзовой Слезы, что пряталась в его незрячем глазу за чернотой, ему понадобится больше двух часов. Всё это время Эвнар будет находиться в отдалении от него и, не мешая ему, наблюдать.

* * *

Одним осенним днём дядя Сэмюель и Мартин как всегда к полуденному часу вернулись домой после утреннего обхода леса. Сэмюель завернул на кухню – разогреть обед и накрыть на стол. Мартин поднялся наверх… и, как только толкнул дверь в свою комнату, необъятное счастье захватило его душу (душу Дэниела)… не то счастье, кусочки которого собираешь в слова, когда ищешь ответ на вопрос, что такое счастье, – его охватило безумное (без капельки ума) счастье… в виде Мэтью, который вскочил с кресла и шагнул ему навстречу… в виде капелек, капелек, капелек чувств, память каждой из которых в один миг взбудоражилась, разом пролившихся ему на сердце.

Они обнялись.

– Дэн, это ты!.. это ты!

– Мэт… ты жив!.. жив!.. жив!.. жив!

– Мы выжили, Дэн! Мы с тобой выжили! Этого не могло быть, но мы выжили!

– Мэт, говори!.. говори! Что с нашими? Говори скорее!

– Выкарабкались. Всё позади. Семимес и Фэдэф – у нас не было шансов выжить в этой мясорубке – они спасли нас. Семимес-Победитель на вороном коне, – Мэтью запнулся.

– Что?

– Вороного убили…

После короткого молчания Мэтью продолжил:

– Теперь все в Дорлифе. Савасард с отцом строят дом.

– Здорово.