Слишком красива

Отчаянно смотря по сторонам, она видела за окном одну лишь непроглядную глухую тьму. Закусив губу, девушка до хруста сжала горлышко бутылки. По ее спине пробежала струйка холодного пота. У нее не осталось другого выхода.

Зажмурившись, она поднесла бутылку ко рту.

…Такой бури он еще не видел. Шлепая по озерцам грязи, мальчик чувствовал, как проникает холодная вода в его старые башмаки, противно хлюпая между пальцев. Он снова содрогнулся: вооружившись крупными каплями, вылетавшими из неба-огнестрела, злой ветер не щадя бил его по замерзшему лицу.

Рывком стряхивая с ресниц воду, мальчик побежал дальше. Он бы в жизни не вышел на улицу: на западе все еще громыхали раскаты грома, небо там раз в пару минут озарялось неоновыми лучами, но мать была непреклонна как никогда и ему пришлось смириться с неизбежным.

Пробегая мимо старой церкви, он затрясся еще сильнее. Сколько он себя помнил, он всегда как смерть боялся этого скрюченного, напоминающего ступни Бабы Яги, здания. По возможности он обходил эти жуткие башни стороной, но сегодня… сегодня у него не было другого выбора. Дочка Миронова, противная Клара, заболела скарлатиной, и так как городишко был у них небольшой и все аптеки уже закрыли свои чудотворные двери, а пенициллин был только у его матери, ему, 9-летнему мальчонку, пришлось исполнять роль посыльного в такой холодный, непогожий вечер.

«Эх, и приспичило же ей заболеть в такую погоду!» – раздосадованно подумал мальчуган, взлетая на порог мироновского дома.

На стук его детской ладошки никто не ответил, и ему пришлось ждать ни одну минуту, пока заспанный, взъерошенный хозяин дома не открыл ему дверь. Не поблагодарив, мужчина забрал лекарство и, с опаской оглядев развороченные мусорные баки, потухшие фонари и взлетающие в воздух горы изуродованных листьев, захлопнул за мальчишкой дверь.

Мальчику не нужна была благодарность – он был счастлив отделаться от тягостной повинности и потому побежал обратно домой с чувством радостного предвкушения. Дома его ждала теплая постель и свежеиспеченная маковая булка, и все его мысли были заняты этими простыми радостями жизни.

Снова пробегая мимо проклятой церкви, мальчик вдруг услышал такой вой ветра, который ему еще ни разу в жизни не приходилось слышать – то был леденящий кровь вихрь из рёва, визга и воплей, доносившийся как раз из угольного чудовища, которое все остальные жители города почему-то называли «церковным храмом». Вопль ужаса и отчаяния пробирал до самых костей – заслышав его во второй раз, мальчик опасливо дернулся и прислушался. Казалось, будто это ветер бушует с новой, озверевшей силой. Но постойте, что же это?.. Сквозь невообразимый шум, стоны и вой до него явно доносились чьи-то крики!

Замерев на месте, мальчик с ужасом всмотрелся в черное пятно рядом с лесом. Боязливо, с дрожью в груди, он осторожно вышел на ведущую в церковь дорогу. Так и есть, теперь в этом сомнений не было – со стороны церкви кто-то отчаянно звал на помощь. Крики легко было спутать с воем ветра: они как бы звучали ему в унисон, подпевали ему, словно бы сливаясь с ним в едва слышную – столько же страшную, сколько и прекрасную – лебединую песню.

Сощурившись, мальчик внезапно увидел вдалеке, прямо напротив церкви, тусклый желтый свет. Он напряг зрение, но свет вскоре потух, снова погрузив мир во тьму. Замолкли и крики. Теперь только ветер надрывно стонал да дождь поливал слезами хладнокровные поля и деревья.

Мальчик с надеждой повертел головой в разные стороны, но на улице он был один – никто не пожелал выходить из дома в такую погоду. Зажав во рту маленькими зубками два больших пальца, он стал напряженно думать.

Через несколько минут решившись на что-то, мальчуган что есть духу помчался на главную улицу города. Там было больше шансов встретить какого-нибудь заблудшего прохожего или нарваться на полицейского, который уж точно мог бы ему помочь. Как назло, в окнах мелькающих домов не горел свет, люди давно спали и им не было дела до запыхавшегося ребенка, с безумным видом носящегося по улицам города. Одни лишь вывески магазинов отливали багрянцем, да вода разглаживала на асфальте продавленные колесами рыхлые морщинки.

Неожиданно мальчик на кого-то налетел.

– Ой, извините, я… Лизка!

Он с несказанным облегчением уставился на свою школьную подругу. Девочка встретила его с не меньшим удивлением. Нарядная, одетая в новую курточку, она приподняла свой яркий зонт и с легкой насмешкой посмотрела на своего соседа по парте.

– Колька! – произнесла она, с изумлением оглядывая его грязные башмаки и мокрые, прилипшие ко лбу волосы. – Чего это ты здесь носишься?

– Лизка, я так рад, что тебя встретил! Быстрее! Идем, быстрее идем со мной!

Он не раздумывая схватил подругу за руку и сильно потянул за собой. Лизе такие манеры не понравились.

– Да подожди ты, тьфу, сумасшедший! Объясни, в чем дело.

Ей не понравилось, что он не заметил её купленную сегодня обновку, и то, как он больно стянул ей кожу на руке, таща неизвестно куда, тоже не прибавляло девочке настроения.