Слишком красива

– Некогда, Лиза, некогда! – мальчик с силой тянул ее за собой. – Там беда, возле церкви. Что-то случилось, я слышал крики…

– Крики? Какие крики?

– Да не знаю я! Девчачьи, наверное. Лиза, умоляю, пошли быстрее! Нужно помочь, нужно позвать кого-нибудь из взрослых!

Колька ей в общем-то нравился – что уж скрывать? Он делился с ней половинкой пирожного на обеде, давал списывать на контрольных, носил за нее рюкзак со школы и вообще вел себя с ней как с королевой. Лиза посмотрела на его горящие глаза, заметила его взволнованный, обеспокоенный вид и нахмурилась. Лиза была умной девочкой.

Значит, ее Колька слышал крики… Девчачьи крики. Лиза представила, как у какой-нибудь симпатичной Даши из соседнего класса улетел зонтик и как она слезливо зовет на помощь. Представила, как ее Колька бросается ей помогать, спасает её зонтик и в благодарность за помощь хитрая Даша целует Кольку в щеку. И теперь Колька не ее портфель, Лизин, а портфель этой Даши носит до дома и делится вкусностями тоже не с ней, а со своей новой подругой – с Дашей.

Лиза была умной девочкой. Она замедлила шаг и крепко сжала Колькину руку.

– Подожди, а ты уверен, что тебе это не послышалось?

Колька с раздражением посмотрел на нее.

– Ну конечно, уверен! Я же не глухой. Идем скорее!

– Нет, подожди, – девочка не сдвинулась с места. – Я вот, например, тоже слышала крики, пока шла сюда. Это всё ветер – воет так, что поневоле всякая жуть причудится.

– Да нет же! – горячо возразил Колька. – Там точно кто-то кричал!

– Слушай, нет, слушай… – Лиза затихла и навострила уши. – Это ветер. Он везде сейчас так воет. А ты… – она недовольно поджала пухленькие губы. – Посмотри на себя – у тебя даже веснушки на щеках побледнели. Идем скорее в тепло.

Поглядывая в сторону леса, Колька нерешительно замялся. Если хорошенько прислушаться – действительно ничего не слышно. Да и холод пробирает так, что он скоро совсем перестанет чувствовать кончики пальцев. А может, и правда ветер?..

Уговорами, а также обещанием угостить его вкусным малиновым вареньем, Лиза убедила Кольку оставить глупую затею и вместо бестолкового бродяжничества по улицам лучше пойти к ним в гости на чай.

Девочка впустила Кольку под свой зонт, и они вместе помчались по улице. Вой ветра уже не казался Кольке злым и жестоким – дети прижались друг к дружке и, весело смеясь, побежали по кроваво-красным, грязным лужам.

10 лет спустя

Холодный октябрьский вечер. В самом дальнем углу бара сидят двое. Посетителей в баре немного, меньше, чем когда-либо. Двое взрослых мужчин, склонившись над рюмками, вяло переговариваются.

– Знаешь, Борь, устал я что-то. От всего устал, – сказал один из них.

Как бы в подтверждение своих слов мужчина тяжко вздохнул, пригладил колкую щетину на щеках и хмуро посмотрел в окно.

– Шлюхи уже не прельщают. Денег вот куры не клюют, а радости все равно нет.

Борька заливисто хохотнул, качая преждевременно полысевшей головой.

– Да-а, вас, буржуев, хрен поймешь. Вот что тебе еще от этой жизни надо? – он почти вплотную приблизил к другу свое полное красное лицо. – Жена – красавица, ноги от ушей, раз, – он начал загибать пальцы, – бабла немерено – это два; везде тебе двери открыты, все тебя в городе уважают – три…

– Красив, молод и обаятелен – четыре, – подхватил Вадик.

– Не-е. Четыре – это то, что у тебя есть такой зашибенный кореш.

Вадик усмехнулся.

– Это ты про себя что ли?

– А много у тебя еще таких, как я?

Вадик призадумался, потом серьезно ответил:

– Нет, ты один такой на свете.

Боря сарказм распознал, за что Вадя и получил легкий дружественный удар по плечу.

– Ну полно, полно, – мужчина сбросил с себя руку товарища. – А не добавить ли нам еще по маленькой?

Борька то ли хрюкнул, то ли просто икнул, потом махнул рукой официанту. Подошел худой юноша с подносом. У него были карие, очень добрые глаза, но смотрели они на мир до крайности грустно, и даже веснушки, заботливо раскиданные матушкой-природой по его лицу, не придавали юноше жизнерадостного вида, которым грешат все веснушчатые люди.

Мыслями находясь далеко отсюда, молодой человек молча принял заказ. При этом его глаза как-то тревожно блеснули, словно бы снова решила напомнить о себе давняя боль, не дававшая юноше наслаждаться прелестями этой прекрасной жизни. Алкоголь затуманивал мозги приходящих в бар людей – юноша же был весь во власти вины. Она завладела каждой его порой, проникла в легкие, сожгла его кровь. Она все равно что медленно убивала его.

Парень ушел, а два старых друга продолжили разговор.

– А вообще, я тебя понимаю, – через какое-то время сказал Борька, опрокидывая рюмку себе в рот. – Сам такое недавно испытал. Вот моя – ну ты же знаешь ее, – мужчина скривился так, будто съел что-то гадкое. – Буквально вчера закобенилась, завыпендривалась. Говорит, в попу не могу – больно. В машине ей, видите ли, неудобно, упереться руками в пол, как я люблю, она не может: ее тошнит. В итоге вчера кое-как согласилась на «радугу желаний»… Ну и что ты думаешь? Мозги, стерва, потом все вытрахала. Нытья было столько, что проще удавиться.