Слишком много счастья (сборник)

Уж не знаю отчего, но только мама в глубокой старости стала совсем другой – грубой до скабрезности и при этом большой фантазеркой. Заявляла, что мой отец был «изумительным любовником», а сама она – «настоящей оторвой». Говорила, что мне следовало жениться «на той девчонке, которая порезала себе лицо», потому что тогда ни один из нас не смог бы злорадствовать друг над другом. Да вы просто два сапога пара! – хохотала она. Я охотно соглашался. Мне она такой даже нравилась.

Несколько дней назад меня укусила оса. Я сортировал яблоки, сидя под старыми яблонями. Жало осталось у меня в веке, глаз быстро отек и закрылся. Я доехал до больницы, глядя на дорогу одним глазом (распухший оказался на «хорошей» стороне лица), и очень удивился, когда мне сказали, что надо пробыть там до утра. Дело в том, что мне сделали укол и забинтовали оба глаза, чтобы я не перенапрягал здоровый. Я провел беспокойную ночь, то засыпая, то просыпаясь. В больницах на самом деле не бывает полной тишины, и за короткое время, что я находился там, не имея возможности видеть, слух у меня сильно обострился.

Заслышав, что кто-то вошел в мою палату, я сразу понял: это какая-то женщина, но не медсестра.

– А, так вы не спите! – сказала она. – Очень хорошо. Давайте я почитаю.

Я решил, что ошибся и ослышался, – наверное, это все-таки медсестра, пришедшая посчитать мне пульс, – и вытянул руку.

– Да нет же, – сказала она негромко, но настойчиво. – Не посчитаю, а почитаю. Я пришла почитать вам книги, если вы захотите, конечно. Некоторым нравится. Скучно же лежать с завязанными глазами.

– А кто выбирает, что читать? Вы или больные?

– Обычно больные, но иногда и я им что-то напоминаю. Например, библейские истории – какую-нибудь из книг Библии, которую они лучше помнят. Или историю, прочитанную в детстве. Я ношу с собой целую стопку книг.

– Я люблю стихи, – сказал я.

– Правда? Хотите послушать? Что-то голос у вас не слишком бодрый.

На самом деле я не очень хотел. Мне доводилось самому читать стихи на радио и слушать, как декламируют хорошо поставленными голосами другие дикторы. Манера одних казалась мне приемлемой, а других – решительно не нравилась.

– Ну что ж, тогда давайте поиграем, – сказала она, словно услышав мои мысли. – Я прочту вам пару строк, потом остановлюсь, и посмотрим, сможете ли вы продолжить. Годится?

Мне пришло в голову, что она, может быть, совсем молода и хочет продвинуться по службе, поэтому так и старается.

– Ладно, – ответил я. – Но только, пожалуйста, ни слова по-староанглийски.

– «В Данфе́рмлине-граде король сидит…» {49} – начала она с вопросительной интонацией.

– «И пьет вино цвета крови», – закончил я.

Игра оказалась забавной. Она читала хорошо, хотя немного по-детски, рисуясь и торопясь. Мне же понравился звук собственного голоса, и я стал пробовать разные актерские интонации.

– Очень хорошо! – подбадривала меня она.

– «Я покажу тебе, как лилии цветут на берегах Италии…» {50}

– Там «цветут» или «растут»? – спросила она. – У меня нет сборника с этой балладой. Но я должна вспомнить. Хотя не важно, все равно хорошо. А мне всегда нравился ваш голос по радио.

– Вот как? Так вы слушали?

– Разумеется. Все вас слушали.