Слишком много убийств

— У меня, — сказал Эйб без радости в голосе. — Ты не ошибся насчет Ланселота Стерлинга, Кармайн. Он садист. Живет один, в очень хорошей квартире, сразу за Сайенс-Хиллом — ни жены, ни детей никогда не было. Стены увешаны фотографиями мускулистых парней, преимущественно вид сзади. В потайном шкафу — кожаная одежда, цепи, наручники, кандалы и несколько очень оригинальных фаллоимитаторов. Стерлинг надеялся, что я этим удовлетворюсь и не стану копать дальше, но уж больно подозрительно он себя вел. Видно было, что это еще цветочки, есть кое-что похлеще. Я пошел искать дальше. На кухне, под колодой для рубки мяса, обнаружились кнуты — самые настоящие, кожу только так рассекут. От них пахло кровью, я их изъял. Но по-настоящему мне стало дурно, когда я увидел кошелек для мелочи, который Стерлинг запросто носил в кармане брюк, — такой мешочек на завязках. Вроде бы кожаный, но тоньше лайки или замши, светло-коричневый… Короче, я этим кошелечком заинтересовался, а Ланселот сразу начал вопить, как вы, мол, смеете, это нарушение гражданских прав. Я только взял эту штуку в руки, так Стерлинг вообще на уши встал! В общем, кошелек я тоже изъял и отдал Патрику.

— И к какому выводу ты пришел, Эйб? — спросил Кармайн.

— Похоже, мы отыскали еще одного убийцу, но он не имеет отношения к нашему расследованию, Кармайн. Я опечатал квартиру — она на первом этаже, с подвалом, — собираюсь вернуться туда с двумя толковыми ребятами. На всякий случай захвачу отбойный молоток. Ланселот точно кого-то убил, не знаю только, где труп спрятан — в подвале или в другом месте. На сегодняшнюю ночь я определил Стерлинга в мотель «Майор Минор». Он ищет адвоката.

— Тогда сходи за свежим ордером к судье Туэйтсу, Эйб. Предъяви ему один из окровавленных кнутов. Что-нибудь еще?

Все покачали головами; день был трудный, не до обсуждений.

Кармайн пошел к Патрику.

Будучи человеком предприимчивым, доктор Патрик О’Доннелл воспользовался лавиной убийств и добился от мэра и властей штата разрешения на покупку дополнительного оборудования для криминалистического отдела. Теперь империя Патрика охватывала баллистику, экспертизу документов и другие области, обычно не находящиеся в ведении коронера. При небольших размерах холломенского полицейского управления это выглядело не так уж странно, вдобавок свою роль сыграли умение убеждать и личное обаяние Патрика. Последняя победа — появление в отделе третьего коронера, Чана По — весьма облегчила жизнь Густавусу Феннелу, помощнику Патрика. Густавус продолжал заниматься вскрытиями, а Чан был экспертом-криминалистом.

— Как дела, брат? — поинтересовался Кармайн, наливая кофе.

Патрик задрал ноги в ботинках на стол.

— Я отлично провел время, — усмехнулся он. — Взгляни-ка на это.

Из коробки для вещдоков, в которой с трудом уместилась бы пара лампочек, Патрик вынул небольшой светло-коричневый мешочек со шнурком.

— Ты с ним поаккуратнее, — предупредил О’Доннелл, когда Кармайн взял улику в руки. — Это кошелек для монет, как и говорил Эйб, но монеты находятся во внутреннем резиновом мешочке.

Кармайн с любопытством покрутил кошелек в руках, отметив его необычную форму — две симметричные полусферы по обе стороны от шва. Наверное, непросто так сделать.

— Как думаешь, что это? — с блеском в глазах спросил Патси.

— Не знаю, — протянул Кармайн. — Просвети, брат.

— Это человеческая мошонка.

Только железная воля Кармайна помешала ему отшвырнуть предмет.

— Господи!

— Некоторые народы традиционно выделывают мошонки крупных животных, — сказал Патрик. — В викторианские времена среди охотников считалось шиком добыть мошонку слона или льва: таксидермист делал из нее бурдюк для воды или кисет. Однако редко кому придет в голову взять в качестве трофея человеческую мошонку — по-видимому, играет роль страх перед кастрацией. Подозреваемый Эйба, очевидно, из таких оригиналов.

— Ты уверен, что она человеческая?

— На коже осталось несколько волосков, к тому же форма и размер как раз соответствуют человеческой мошонке. Такое могло прийти в голову только полному извращенцу.

— Надо предупредить Эйба, прежде чем он пойдет к Дугу Неверующему.

После короткого, но оживленного телефонного разговора Кармайн смог расспросить Патрика о других вещах.

— Чья пуля убила нашего киллера?

— Сильвестри. Неудивительно, что он в одиночку уничтожал пулеметные гнезда нацистов! Надо же, как лихо он управляется со своей старой пушкой! А знаешь, ведь он на стрельбище никогда не ходит. Попал в голову — ну да сам знаешь. Но ты тоже очень достойно отстрелялся, Кармайн: две из трех твоих пуль у снайпера в правом плече, третья — в ветке дерева. Ах да, еще две пули Сильвестри — в груди у мерзавца.

— Я никогда и не говорил, что белке в глаз попадаю. Тем более с тридцати метров.

— Ну конечно, ты же только хотел его обезвредить: ранить в правую руку, а потом допросить, — лукаво сказал Патси.

— Так и есть, но Джон прав — мы не имеем права рисковать детьми. А я ошибался. Слушай, сделай доброе дело, а, Патси?

— Не вопрос!