Слой Ноль

— Я всего лишь поделился сомнениями, — буркнул он.

— Если я солгал, это скоро выяснится, — сказал Корзун. — Прибудем на место, вы удостоверитесь, что Изделия нет... — Он нехорошо зыркнул на Шибанова. — И куда я потом от вас денусь? И зачем мне все это счастье? Я мог бы дома сидеть, с пивом у телевизора, и...

— Все, все. — Костя дружески потрепал его по плечу. — Не обижайся, он всех подозревает, работа у человека такая... Хотя в другом слое он надувал резиновые игрушки, и у него это неплохо получалось.

— Здесь он водопроводчик в жэке и справляется неважно, — едко заметил Корзун.

Впереди хлопнула дверь — не просто хлопнула, а отлетела от стенки с дребезгом, и в первом отсеке появился Сапер. С бутылочкой красного вина. Уже пьяный.

— А... кто... за рулем?.. — заикаясь, произнесла Людмила.

— Руля в самолете нет, — ответил Сапер со значением. — Есть штурвал. Не боись, Люська, там автопилот. Ему без меня даже лучше. Слушайте, а нормальный портвешок в Аэрофлоте! Я посмотрел — целая коробка. А еще беленькая, и виски-миски всякие. Нескучно долетим!

— Тебя же вроде закодировали... — сказал Константин.

— Закодировали, да. Но они же не оболочку кодируют, а мозги. Мозги-то у меня чистенькие. А тело требует градуса.

— Этого мы не учли... — заметил Немаляев. — Ты тогда сразу выпей побольше и баиньки. А к утру чтоб проспался.

— Ха, там и на утро хватит! — заявил Сапер.

— Я чувствовала, что не долетим... — пробормотала Люда. — Автопилот... он нас посадить сможет?

— Теоретически, — мрачно сказал Вовик. — При идеальных условиях. Которых на Дальнем Востоке не бывает никогда.

—Дядя?..

— Не переживай, посадим как-нибудь, — ответил Немаляев.

Люду это не удовлетворило. Она рассеянно потерла залитую соком юбку и, поднявшись, пошла в туалет.

У Виктора почему-то застучало сердце. Секунду или две он созерцал свои ногти, еще столько же наматывал на палец снятый галстук. Когда Людмила уже скрылась за перегородкой, он не выдержал и рванулся из кресла.

Дверцу Люда не закрыла. Шерстяная юбка была длинной и узкой — чтобы подол достал до раковины, его пришлось задрать выше колена.

— Чего тебе? — спросила она.

Мухин мягко повернул ручку, впрочем, мягко не получилось — замок все-таки клацнул. Словно это был сигнал к атаке, Виктор шагнул к Людмиле и, не говоря ни слова, поднял юбку вверх. То, что он под ней обнаружил, его не удивило. Примерно этого он и ждал.

— Хорошие трусики...

— Что ты себе позволяешь?! — прошипела она.

— Ничего особенного... Трусы сама сшила?

— Связала. Из бабушкиного шарфика. Устраивает?

— Вполне. — Мухин отпустил юбку, но лишь для того, чтоб распахнуть кофту.

Верхняя булавка выдрала клок ткани, нижняя расстегнулась и повисла, угрожая острым концом.

Виктор снова не удивился. Черный бюстгальтер сидел безукоризненно.

«Идеальный лифчик на идеальной груди, — подумал Мухин отстранение. — И чего б ему там не сидеть?..»

— Тоже из шарфика? Или на базаре для нищих купила?.. Твое белье долларов триста стоит.

— О-о! Господин Президент ориентируется в ценах? А сколько стоит батон хлеба, ты не знаешь?

— Это старая песня. — Он оттолкнул Людмилу в угол и, тут же поймав ее за болтающийся карман, сунул в него руку.

Рядом с мятой пачкой «Пегаса» лежала плоская коробочка. Мухин достал и бросил ее на полку. «Вог» с ментолом. Почему бы и нет?..

— На хлеб-то тебе хватает... — промолвил он. — Для кого этот маскарад? Для меня?.. Испытывала?!

— Ты чересчур много о себе... — сонно начала Люда, но Виктор схватил ее за локти и ударил о стену.

— Испытывала, да?! Ну и дальше что?

— Ничего.

— Как ничего? Что значит «ничего»?! Приперлась, как старуха, думала... Что ты думала?.. Ты тут на мне опыты ставишь, да?

— Не ори...

— Опыты?! — сказал он еще громче. — Какую тебя любить буду, какую не буду... Страшную, типа, не буду бедную разлюблю, а с костылем бы пришла... тогда... — Виктор вдруг иссяк и, тяжело дыша, привалился к раковине. — Что ты молчишь?..

— Да...

— Что «да»?

— Эта наша оболочка... — чуть слышно сказала Люда. — Других у нас больше не будет. Мы возвращаемся к нормальному состоянию. К единственному телу...

— И ты решила завернуть его в эту вонючую тряпку...

— Я должна была отрезать себе ногу?

— Да зачем?.. Зачем это все?! Проверить?

— Ты меня уже убил... когда-то. Теперь у меня не осталось выбора. Последнее тело. Тот, кто хоть раз тонул, потом долго боится воды.

— Вода — тупая стихия...

— Ты еще хуже. Страшней. Ты мятущийся гаденыш, в котором слился десяток разных личностей.

— Как в каждом из нас...

— Возможно. Но тебя я вижу со стороны... и не вижу в тебе ничего хорошего.

— Я тоже... — Мухин вытряхнул себе сигарету. — Тоже в тебе не вижу... Дура. Стерва. Капризная бабища...

— Кто бабища? — возмутилась Люда. — Это я бабища?!

— Боевик в чулках. И в трусах за двести баксов... в дамских...

— В каких же мне еще быть?..

— Киллер с сиськами... и... с... — Виктор, не отдавая себе отчета, почти уже ничего не соображая, расстегнул на ней лифчик.

— И с такими... и с такой... — прошептал он, хмелея, проваливаясь вместе с самолетом в воздушную яму и даже не пытаясь из нее выбраться. — С такой...