Сломанный меч

Его лицо, казалось, сияло, пламенный ореол озарял кольчугу, как солнце блестела на шее толстая фибула.

Скафлок коротко рассказал о даре Асов, а закончил так:

— Мне удалось хитростью похитить меч из Эльфийского Утеса и с помощью волшебства вызнать, что только на корабле сидов я доберусь до Ётунхейма. Вот я и пришел сюда, чтобы попросить у вас судно. — Он склонил голову. — Да, я пришел просить как нищий. Но если мы победим, никто не скажет, что эльфы неблагодарны.

— Я бы с удовольствием взглянул на этот меч, — сказал Мананнан Мак Лер.

Он был высок, гибок и белокож, а волосы блестели то золотом, то серебром — и тот и другой оттенок с легкой прозеленью. Его спокойные глаза отливали то зеленым, то серым, то голубым, голос был мягок, но чувствовалось, что он может перейти в свирепый рев. И одет он был куда как богато: эфес и ножны его кинжала были отделаны чистым золотом, серебром и самоцветами, но поверх пышного наряда он носил старый кожаный плащ, который повидал немало непогод на своем веку.

Скафлок развернул шкуру, и сиды, которые пользовались железом и не боялись дневного света, столпились вокруг сломанного меча. Но тут же отступили прочь, почуяв, что за яд таится в этом клинке. Среди сидов поднялся шум.

Луг поднял свою увенчанную короной голову и тяжело посмотрел на Скафлока.

— Ты связался со злом, — сказал он. — Демоны спят в этом мече.

— А чего ты ждал от него? — Скафлок пожал плечами. — Он должен приносить победу.

— Да, но он также приносит смерть. Он погубит тебя, если ты будешь владеть им.

— Что с того?

Скафлок снова завязал сверток. Сталь громко лязгнула в наступившей тишине, и того, кто мог не только слушать, но и слышать, этот звук поверг в дрожь.

— Я прошу дать мне корабль, — продолжал Скафлок. — Я прошу об этом во имя той дружбы, которая всегда была между сидами и эльфами, во имя вашей чести воинов, во имя милосердия детей богини Дану. Дадите ли вы мне его?

Снова стало тихо. Наконец Луг произнес:

— Было бы трудно не помочь…

— А почему мы не должны помогать? — крикнул Дов.

Он выхватил нож из ножен, подбросил его, и тот, сверкая и вертясь в полете, снова вернулся в его ладонь.

— Почему бы не двинуть войско сидов против этих варваров из Тролльхейма? Какой скучной и бедной станет Волшебная страна без эльфов.

— И как быстро, в таком случае, тролли нападут на нас сами, — добавил Конан.

— Успокойтесь, князья, — приказал Луг. — Как бы мы ни поступили, прежде следует обдумать решение. — Он выпрямился во весь свой огромный рост. — Однако ты ведь наш гость Скафлок Воспитанник Эльфов. Ты уже сидел за нашим столом и пил наше вино, а мы не забыли, как нас прежде принимали в Альфхейме. В конце концов, мы не может отказать тебе в такой малости как корабль. Мы, Луг Долгорукий и племена богини Дану, делаем то, что считаем нужным, и нам дела нет до Асов и Ётунов.

И едва он промолвил эти слова, как раздались приветственные клики, сверкнуло оружие, мечи ударили о щиты и барды грянули на струнах арф воинственные мелодии. А Мананнан, оставаясь спокойным среди общего шума, сказал Скафлоку:

— Я дам тебе судно. Это всего лишь челнок по размерам, а все-таки лучше его нет среди моих кораблей. Поскольку управлять им не просто, а дело предстоит занятное, я и сам отправлюсь с тобой.

Скафлок несказанно обрадовался. В путешествии, которое ему предстояло, большая команда была не лучше маленькой, а может и хуже, а уж надежнее товарища в плаванье, чем сам повелитель морей, нельзя себе было представить.

— Чтоб ты знал, как я тебе благодарен, — воскликнул Скафлок, — я бы хотел дать тебе клятву побратима! Завтра…

— Да не спеши ты, горячая голова, — усмехнулся Мананнан, и его сонные глаза посмотрели на Скафлока с неожиданным вниманием. — Мы еще будем некоторое время отдыхать и пировать. Я вижу, немного веселья пойдет тебе только на пользу, и вообще, нельзя же отправляться в страну Великанов без подготовки.

Скафлоку нечего было на это возразить. Но в душе он бушевал. Не до веселья было ему в эти дни. А вино только будило воспоминания…

Он почувствовал легкое прикосновение к своей руке и обернулся к Фанд, жене Мананнана.

Женщины племен богини Дану были истинными богинями, статными и прекрасными. Не описать словами исходившее от них сияние. Но прекрасней всех среди них была Фанд.

Шелковистые волосы, золотые как летнее солнце на закате, падали из-под ее венца и волнами спускались до пят. Ее платье переливалось всеми цветами радуги, а белые руки украшали золотые браслеты, хотя ее красота сама по себе затмевала любые украшения.

Глубокие фиалковые глаза, казалось, глядели Скафлоку прямо в душу. Она спросила своим низким, мелодичным голосом:

— Неужели ты пойдешь в Ётунхейм один?

— Конечно, госпожа, — ответил Скафлок.

— Никому из смертных не удавалось попасть туда и выбраться обратно живым, кроме Тьяльви и Ресквы, но ведь они сопровождали Тора. Ты или очень храбр, или очень безрассуден.

— Какая разница. Не все ли равно, где погибнуть, в Ётунхейме или в другом месте.