Слова, из которых мы сотканы

– Сегодня я приняла решение, – объявила она, ухватившись рукой за колено Джека для моральной поддержки. – Это действительно важное решение. Я больше не хочу быть врачом. Я собираюсь уйти из университета. – Робин немного помедлила. – Дело в том, что я не дала себе ни единого шанса подумать о других возможностях, как будто все было предопределено заранее, как будто это было у меня в крови. Может быть, это и есть у меня в крови, но двое других, Лидия и Дин, сделали собственный выбор. Они принимали решения без оглядки на то, кем был наш донор. Поэтому завтра я встречусь с моим научным руководителем и объявлю о своем уходе, а потом… – Она сделала паузу, потому что последние слова были самыми трудными. – По дороге домой я увидела рекламное объявление на витрине кафе. Им требовалась официантка. И у меня возникло такое странное, ошеломительное ощущение, что это знак для меня. Красивое маленькое кафе со столиками на мостовой, доброжелательная хозяйка. Поэтому я обратилась к ней, и она предложила мне работу! Всего лишь шесть фунтов в час, но я буду получать чаевые, а кроме того, кафе закрывается в семь часов, поэтому мне не придется работать по вечерам; и еще там собираются местные жители, которых я знаю. Я на самом деле буду частью того места, где я живу. И, может быть, потом, когда у меня прояснится в голове, я как следует подумаю и решу, чем мне действительно хочется заниматься. Понимаете, это может прийти ко мне.

Робин замолчала и посмотрела на своих родителей.

– Что вы об этом думаете? – спросила она. – Вы разочарованы во мне?

Наступил момент тишины; потом ее родители улыбнулись, а отец рассмеялся.

– Ну да, – сказал он, сложив руки на объемистом животе. – Да, мы ужасно разочарованы в тебе. Так было и всегда будет. Я имею в виду… – он повернулся к жене, – мы всегда хотели, чтобы наш ребенок обязательно стал врачом, не так ли, любимая? Откровенно говоря, было бы бессмысленно соглашаться на меньшее!

Ее родители расхохотались, и Робин присоединилась к ним. Она встала, обняла родителей и расцеловала их.

– Как мы могли разочароваться в тебе? – спросила мать, погладив волосы Робин. – Ты – наша жизнь. Ты – наше все. Нам все равно, чем ты занимаешься, лишь бы ты была счастлива.

Робин прижалась щекой к материнскому плечу и подумала о своих милых, любящих родителях, о своем добром и прекрасном возлюбленном, слегка безумной лучшей подруге, а теперь еще и о своем ребячливом брате и о тихой, элегантной старшей сестре. Да, она была несомненно, определенно, полностью и совершенно счастлива. И Робин улыбнулась.

Мэгги

Мэгги долго сидела на диване Дэниэла, чтобы ее тело могло оставить четкий и несомненный отпечаток на обшивке. Дэниэл ушел и больше не вернется. Она больше не ощущала необходимости не оставлять никаких следов своего присутствия в его доме. Марк переодевался наверху, а она дожидалась его, чтобы отвезти обратно в хоспис, где тело Дэниэла будут готовить для похорон.

Вернувшись вчера вечером домой из хосписа, она не смогла переключиться на сравнительно нормальное душевное состояние, чтобы немного поспать. Она достала пакеты, которые вынесла из дома Дэниэла несколько недель назад, и начала листать записные книжки. Сегодня она взяла их с собой. Она хотела показать их Марку, потому что записи были на французском, и из той малости, которую ей удалось перевести, они представлялись чем-то важным. Через минуту Марк спустился по лестнице и кивнул.

– Я готов, – сказал он. – Поедем.

Мэгги кивнула в ответ. Он надел бежевые брюки и белую рубашку и выглядел свежим и энергичным. Но, судя по его глазам, он плакал.

– У меня есть кое-что для вас, – сказала Мэгги и протянула стопку блокнотов. – Думаю, это дневники вашего брата. Я полагала… Может быть, вы посмотрите их, если сочтете это уместным? Может быть, вы скажете мне, о чем там написано?

Несколько минут спустя она сделала две чашки кофе и отнесла их на балкон, где Марк сидел в тени красного зонта, перелистывая блокноты. Он не поднял голову, когда вошла Мэгги, и его рука нашла чашку кофе без помощи глаз. Мэгги робко опустилась на соседний стул и стала смотреть вдаль. Она дождалась, пока Марк закончил читать, а потом спросила:

– Ну как, вы нашли что-нибудь интересное?

– Это его личные записи, – сказал Марк. – Они очень, очень… спорадические. Разрозненные, правильно?

Она кивнула.

– Но кажется, теперь мы можем понять, как мой брат мог вести такую жизнь, – он указал на комфортабельную квартиру у себя за спиной, – не имея работы. Судя по всему, у него была благодетельница. – Он пролистал блокнот и остановился на нужной странице. – Дама по имени Беттина. Похоже, у них был долгий роман, а потом она умерла и оставила ему эту квартиру и все свои деньги. Кроме того, моя дорогая Мэгги, кажется, мой брат был сильно влюблен в вас.

Мэгги побледнела.