Слова, из которых мы сотканы

Робин приняла решение, когда сидела в поезде, направляясь в Лондон. Она думала о том, как выглядел этот человек, когда испустил свой последний вздох. Она не могла стряхнуть это воспоминание. Она еще никогда не присутствовала при смерти другого человека. Она возилась с трупами на анатомических практикумах, но ни разу не видела, как отлетает чья-то жизнь. Эта картина снова и снова воспроизводилась у нее в голове – мгновенно обмякшее лицо, внезапная страшная тишина после часа кошмарных плясок со смертью. Это было ошеломительно. Теперь Робин едва помнила, что происходило тогда, о чем они говорили в ожидании его смерти, что они делали. Она покинула хоспис раньше остальных, снедаемая желанием поскорее вернуться к Джеку и обрести некое подобие нормального состояния ума.

Она не должна была приходить в хоспис. Она была недостаточно зрелой, чтобы видеть, как умирает человек. И теперь она ясно сознавала, что была умственно и психически не готова посвятить следующие пять лет своей жизни изучению медицины.

Ее мать была в топике на лямках и хлопчатобумажной юбке с цветочным рисунком, когда сорок минут спустя открыла перед ними дверь. Ее волосы были гладко расчесаны и свисали по обе стороны довольно полного лица, как две каштановые занавески. Мать надушилась и надела красивое ожерелье, что было вполне понятным в ожидании приезда обаятельного молодого кавалера дочери.

– Заходите, заходите, так приятно… ах! – мать сочно расцеловала их, – видеть вас обоих.

Отец Робин был в саду за домом, аккуратно тыкая длинной металлической вилкой кучку сочных стейков. Он был в соломенной шляпе и шортах и держал в другой руке чашку чая. При виде него сердце Робин радостно забилось. С одной стороны, он был большим и мягким, а с другой – сильным и надежным. Она мысленно сравнила его с изможденным мужчиной на кровати в хосписе. Тот мужчина был просто сосудом, почти утратившим душу, частицу которой он передал другим людям в своей сперме. Теперь сосуд опустел. Разумеется, Робин жалела Дэниэла, и он казался приятным человеком. Ей понравился его брат, и ее поразило внешнее сходство между близнецами, но, помимо этого, она не испытывала абсолютно никаких чувств.

– Привет, папа, – сказала она, устремившись в большие, крепкие руки отца и ожидая знакомого и замечательного ощущения его объятия. – Я люблю тебя, – добавила она, уткнувшись носом в ткань его футболки.

– Я тоже люблю тебя, моя маленькая, – сказал отец и поцеловал Робин в макушку. – Как ты себя чувствуешь?

Робин пожала плечами.

– Все нормально, – ответила она и устроилась на деревянном стуле в патио.

– Рад снова видеть тебя, Джек, – сказал отец, протягивая мясистую руку. Джек сел рядом с Робин, а потом из дома вышла мать с охлажденной бутылкой игристого розового вина и четырьмя бокалами.

– Ну, как все прошло? – с тревогой осведомилась она, передав бутылку мужу.

– Ужасно. – Робин передернула плечами. – Совершенно ужасно. Я больше не хочу смотреть, как умирают люди. Это было самое отвратительное зрелище, которое мне приходилось видеть.

Мать поджала губы и кивнула, но ничего не сказала. Робин вздохнула. «Разумеется, мама видела, как умирали ее дочери, – подумала она. – Мама все понимает».

– Извини, я не хотела выражаться так сильно, – сказала она вслух. – Просто это…

– Знаю, – сказала мать. – Я все знаю. Лучше расскажи об остальном. Тебе понравились брат и сестра? Какие они, на кого похожи?

Робин рассказала обо всем: о первой невероятной встрече с ними, о поездке на поезде, о том, как они беседовали взахлеб, стремясь поскорее узнать друг друга и поведать свои истории. Она рассказала о другом брате по имени Томас, который не дожил до конца своего первого года. Она рассказала родителям о симпатичном брате-близнеце и о замечательной подруге Дэниэла с красивыми светлыми волосами. О том, как они рассказали ей, что Дэниэл так и не закончил медицинский колледж и никогда не был врачом, что он провел свою загадочную жизнь в одиночестве, не имел официальных детей и никогда не женился. Робин рассказала, как они с братом и сестрой устремились друг к другу и соединились в непроизвольном объятии у пруда с рыбками после смерти Дэниэла, как хорошо это было и как они договорились встретиться в следующие выходные на барбекю в доме у Лидии. Робин рассказала, что ее брат Дин имеет маленькую дочку по имени Айседора, которую он собирается привезти с собой, и что Лидия живет в огромном доме на севере Лондона, что она изобрела особую краску и заработала миллионы долларов, но не ведет себя как богачка, что она очень простая и общительная, с трогательным валлийским акцентом. Робин рассказала о странном возвращении домой, когда они сидели в полупустом поезде, размышляя о необыкновенных событиях прошедшего дня и пользуясь этими соображениями для строительства планов на будущее. А потом она рассказала кое-что еще. Нечто сумасбродное, нечто такое, во что она сама едва могла поверить.