Слова, из которых мы сотканы

Лидия вздохнула. Бендикс переехал к ней четыре дня назад. Он прибыл с тремя шикарными чемоданами, один из которых на вид был настоящей вещью от «Louis Vuitton». Бендикс тихо распаковал вещи в своей комнате, появился в шесть часов, чисто вымытый и благоухающий дорогим лосьоном после бритья, а потом не возвращался до какого-то невообразимого времени на следующее утро. С тех пор Лидия слышала его присутствие в доме: дверь открывалась и закрывалась каждые несколько часов. В первый день Лидия недолго простояла перед дверью его спальни с поднятой рукой, готовая постучаться и спросить, как он устроился и не нужно ли ему что-нибудь еще, но потом не выдержала и тихо удалилась в собственную комнату. Лидия столкнулась с ним вчера утром, пребывая в заблуждении, что он ушел на работу, поэтому она еще не сняла свою модную пижаму и выглядела как пугало. Ночью она спала так глубоко, что ее лицо на ощупь напоминала влажную губку. Лидия едва не подпрыгнула на месте, когда увидела его – свежего, девственно-чистого и направлявшегося к выходу. Он широко улыбнулся и произнес:

– Доброе утро, Лидия! Наконец-то мы встретились! Я уже подумал, что вы съехали отсюда.

– Ну нет, – ответила она, пожалуй, слишком игриво. – Я пока остаюсь здесь. Околачиваюсь вокруг, знаете ли. Работаю, и все такое. У вас все в порядке?

– Да, – просто ответил он. – Да. Все отлично. Увидимся попозже, хорошо?

– Хорошо, – пробормотала она.

Она постоянно была на нервах, и это состояние усугубилось от легкого стука в дверь. Лидия вздрогнула.

– Лидия, это я, – донесся тихий мужской шепот. – Можно войти?

Она быстро убрала под стол свои безобразные ноги и раскинула перед собой бумаги.

– Да, входите! – отозвалась она странно пронзительным голосом.

Бендикс стоял на пороге в простой футболке и явно гетеросексуальных джинсах; его волосы были спутаны и взлохмачены, как шерсть морской свинки, обнаженные лодыжки были гладкими и загорелыми.

– Привет, – сказал он.

– Да, привет.

– Это нормальное время?

Лидия бессмысленно посмотрела на стол, потом на Бендикса, потом пожала плечами и ответила:

– Да, все в порядке.

– Хорошо, – сказал он. – Мне можно войти?

– Э-э-э… – Она снова обвела взглядом свой кабинет в поисках разбросанного белья, засохшей еды или грязных спортивных носков – всего, что могло указывать на сумасбродность или нечистоплотность. Ничего не обнаружив, Лидия повернулась к Бендиксу: – Конечно, входите.

Он немедленно забрался с ногами в кожаное кресло, стоявшее в углу. Она покосилась на его ноги и постаралась не издавать странные звуки, которые могли бы указывать на томление или желание.

– Итак, – начал он, проводя руками по ручкам кресла, словно для того, чтобы умышленно раздуть тлеющие угли ее воображения. – Я просто хотел поздороваться. Я почти не видел вас. Это немного странно: жить в вашем доме и не видеть вашего лица.

– Да, я знаю, – согласилась она. – Но дело в том, что я редко выхожу из дома. У меня полно работы, а все покупки делает Джульетта, и… – Она замолчала, исчерпав более или менее здравые причины своего уединения, а эксцентричные ее не привлекали; например, что у нее нет друзей и семьи, нет хобби и других интересов.

– Тогда понятно. – Он улыбнулся и скрестил руки на груди. – А то я уже начал думать, что вы стараетесь избегать меня.

– Нет-нет, ничего подобного! Просто я всегда такая. Честно. Я маленькая отшельница, которая запирается в своем кабинете, понимаете? Ничего личного.

– Хорошо. – Он снова улыбнулся, потом наклонился вперед и окинул Лидию таким оценивающим и откровенным взором карих глаз, что она невольно покраснела. – Потому что я очень благодарен вам за все, и для меня было бы невыносимо, если бы вы чувствовали себя неуютно в моем присутствии.

– Ничего подобного! Мне даже приятно, что вы живете здесь.

Бендикс вопросительно посмотрел, явно не до конца убежденный ее словами.

– Ну, ладно. – Он потер подбородок, продолжая улыбаться. – Значит, все в порядке. Но по вашему лицу очень трудно о чем-то судить. Невозможно понять, о чем вы думаете.

Лидия облегченно улыбнулась. По ее мнению, было огромной удачей, что Бендикс не догадывался, о чем она думает большую часть времени, когда он находится рядом, – о том, как она лежит снизу, а он сверху.

– Ну, а вы? – Он скрестил ноги. – Как идут ваши дела?

– О, замечательно. В смысле, неплохо. Я э-э-э… – Она почти сконфуженно улыбнулась, словно собиралась поделиться дурной вестью. – Сегодня я встречаюсь со своим братом!

– Не может быть!

– Да! Он связался со мной на прошлой неделе. И сегодня мы встретимся в каком-нибудь баре.

– Боже мой, но это же… это потрясающе. Должно быть, вы счастливы?