Слова, которые мы не сказали

– Но я сломала тебе жизнь. – Фраза звучит как полувопрос-полуутверждение.

– Старую жизнь. Может, это и к лучшему. – Я отхожу в сторону и оглядываю комнату. – Помощь не нужна?

Глава 44

Я оплачиваю на месяц аренду квартиры в Стритвилле, хотя бываю там редко. Следующие четыре недели я провожу время либо в квартире Фионы с парой дюжин волонтеров, либо встречаюсь с чиновниками из мэрии и веду переговоры с администрацией парка Миллениум-парка. Вечерами мы собираемся у Фионы, едим пиццу и пьем пиво, иногда идем в «Перпл Пиг».

Мы с Фионой заходим в таверну, и она заказывает мне свой новый любимый напиток «Гранд-парк физз».

– Вкуснейший коктейль из джина, имбирного сиропа, лайма, содовой и огурца. Только обещай, что будешь пить медленно.

– Ого! – восклицаю я, сделав глоток. – Это лучшее, что я пила за последнее время.

Фиона улыбается и обнимает меня за плечи.

– Ты представляешь? Мы ведь стали подругами.

– Да, на этот раз не возражаю, – говорю я, и мы чокаемся бокалами.

– Никаких новостей?

Она имеет в виду Эр-Джея и те последние два камня, которые я так жду.

– От него нет, но Энни прислала мне камни.

– Та, которую ты подозревала?..

– Угу, – киваю я.

Приложенное послание было кратким. Что-то похожее на: «Добавь к своей коллекции камней. Твои извинения приняты. Это было всего один раз и очень давно, лучше об этом забыть».

– Так он все же приставал к ней! Пусть один раз, но все же…

– Возможно, она имела в виду мой случай.

Фиона вздыхает.

– Господи. Она ведь так тебе ничего и не объяснила. Надо поговорить с ней об этом.

Я поднимаю руку.

– Энни сказала достаточно. Она меня простила. И она права, пора обо всем забыть.

* * *

Как говорится: «Не всегда ненастье, не всегда и несчастье», «Мы всегда можем рассчитывать на бывших жен».

В шесть часов вечера мы под дождем грузим коробки с футболками и прочими сувенирами.

– Подай-ка мне ту коробку, – говорит моя мама Брэндону, очаровательному парню из числа волонтеров. – В моей машине найдется для нее место.

– Конечно, ма.

С самого ее приезда в четверг Фиона и остальные стали называть ее «ма». Она каждый раз улыбается, и я думаю о том, что это короткое «ма» звучит для нее как музыка, символизирующая возрождение после многих лет забвения.

Тучи рассеиваются лишь после девяти, за час до начала мероприятия. Вокруг уже немало людей в футболках с надписями: «Подари мне камень», «Одержим прощением», «Получил камень – искупил вину». На моей написано всего одно слово – «Камень». Было бы неправильно считать, что я прощена, тем более искупила вину. Я даже не вполне уверена, что это возможно. Как говорит Фиона: «Прощение – вещь не менее сложная, чем жизнь и любовь».

Я полностью растворяюсь в событиях этого дня, которого ждала много недель. Оставаясь наедине с собой, я мечтала, что сегодня увижу Эр-Джея, но старательно гнала от себя эти мысли. Папа учил меня не полагаться на ожидания.

Мы с Фионой обходим столы, проверяя, все ли в порядке. Продумана каждая мелочь, мы просто очень нервничаем. Мама занимает себя проверкой качества выпечки местных предпринимателей.

– Можешь себе представить, – говорит она мне, – шесть долларов за кусочек пирога? Я всю жизнь занималась не тем делом.

В одиннадцать прибывает Дороти и ее окружение. Она идет под руку с Патриком и Мэрилин. Я беру маму за руку, и мы выходим им навстречу.

– Всем привет! Познакомьтесь с моей мамой. Мама, это мои любимые друзья Дороти, Мэрилин и мистер Салливан.

– Пэдди, – спешит исправить меня он.

Дороти протягивает руку.

– У вас прекрасная дочь.

– И правда? – улыбается мама. – Прошу меня простить, мне надо продавать футболки.

Мы машем ей на прощание.

– Анна, спасибо тебе за то, что все так чудесно, – обращается ко мне Мэрилин.

– Надо благодарить Дороти. Я бы забыла об этих камнях, но она мне не позволила.

К нам подходит Джексон с хорошенькой и очень беременной брюнеткой.

– Анна, познакомься с моей женой Холли.

Я чувствую ощутимый укол зависти. Как бы я хотела сейчас быть замужем и беременной! Но смогла бы я когда-то искренне простить Джека? Мне хочется думать, что я изменилась, что новая я смогла бы по-иному отнестись к его предательству. Впрочем, откровенно говоря, Джек был прав. Он не был для меня тем единственным.

Я беру Холли за руку.

– Мне очень приятно с тобой познакомиться, Холли. Поздравляю с замужеством и малышом.

Она поднимает на мужа полные счастья и обожания глаза.

– Да, мне повезло. – Холли поворачивается ко мне. – Я слышала, благодаря тебе прозвучали все эти извинения Руссо.

Я улыбаюсь, вспоминая слова прощения, произнесенные мной, Дороти, Мэрилин и Джексоном.

– Это все затеяла Дороти – твоя свекровь.

Джексон качает головой:

– Она не об этом, – и кладет руку на плечо седовласого мужчины. – Помнишь моего отца, Стивена Руссо?

– Конечно. – Я жму руку бывшего мужа Дороти, бросившего ее сразу после операции. Интересно, каково Дороти знать, что он сегодня здесь?

– С радостью сообщаю, что папа вернул мне камень. В детстве я был страшным эгоистом, считал, мое собственное счастье важнее его. Теперь в это трудно поверить. – На лице появляется знакомая ухмылка.