Слова на кончиках пальцев

Кевин Майерс предпринял еще несколько попыток меня задеть, но теперь я приблизительно знала, чего от него ожидать, поэтому терпеливо выносила все козни.

Принести из гостиной ненужную книгу? Хорошо. Трижды вытереть с фортепиано несуществующую пыль? Без проблем. Несколько раз перезаварить чай, который был то «слишком крепким», то «слишком безвкусным», то «слишком сладким», то «вообще не тем»? И это сделаем. А это что? Снова «случайно» разбитый стакан? Кажется, нужно постоянно держать рулон бумажных салфеток при себе.

Хоть у меня и не было возможности по-человечески пообщаться с подопечным, я училась на том, что имела, и подстраивалась под него. Запомнила свои обязанности и безропотно выполняла все, что требовалось.

Мне почти даже начало доставлять удовольствие видеть то, как Кевин каждый раз раздражался, замечая, что у него не выходит вывести меня из себя. Он тяжело вздыхал, сжимал кулаки, скалился, стискивал челюсти, но я продолжала работать.

Мистер Хилл часто бывал рядом и потому был единственным, кто видел происходящее. Судя по тому, как спокойно он воспринимал все выходки Майерса, и по тому, что ни разу не отчитал меня, я делала все правильно.

Что ж, это была не самая трудная работа. Стандартный список задач, капризы подопечного и тренировка моего терпения – все, что отделяло меня от заветного поступления в колледж.

***

В субботу утром я поехала в патронажный центр. Два раза в месяц нас собирали на некое подобие планерок, где каждый делился своими успехами или неудачами, а время от времени нам проводили мастер-классы по уходу за подопечными с разной степенью инвалидности.

Сегодня перед нами выступал сам руководитель патронажной службы – Кристофер Симмонс. Это был тридцатипятилетний статный мужчина со всегда идеально уложенной прической. Несмотря на то, что широкая нижняя челюсть и волевой подбородок придавали ему несколько угрожающий вид, это обманчивое впечатление с лихвой компенсировали насыщенно голубые, невероятно добрые глаза, совершенно точно передающие его настоящий характер.

Крис создал «Доверие» после того, как собирал средства на лечение своей младшей сестры, болевшей лейкемией. К счастью, необходимую сумму собрали быстро, его сестра успешно прошла курс лечения, а оставшиеся деньги пошли на формирование патронажного центра.

Наш директор был примером для всех нас. Примером уверенности, целеустремленности и отзывчивости. Люди любили его и шли за ним. Наверное, именно поэтому всего за три года существования «Доверия» служба пополнилась большим количеством сотрудников, искренне желающих помогать нуждающимся даже на добровольных началах.

Каждое его публичное выступление воодушевляло и вселяло надежду. И сегодняшняя речь не стала исключением.

После того, как Крис поделился с нами положительными итогами проделанной за прошедший месяц работы, он предложил всем желающим рассказать о проблемах, с которыми они сталкивались в последнее время с подопечными. И, как всегда, предлагал решение или фиксировал в рабочий блокнот наиболее сложные вопросы, требующие обдумывания или дополнительных обсуждений.

Часто директор сам обращался к кому-то в зале с заранее заготовленным вопросом по тому или иному подопечному. Клянусь: он знал всех наших клиентов поименно!

На всякий случай про себя я продумала завуалированный ответ в случае, если Крис спросит, как дела, но директор решил оставить меня без внимания.

После планерки, выйдя из общего зала, мы с Руби и Майком двинулись в сторону кафетерия, находившегося в том же здании, в котором располагался и офис «Доверия». Никто из нас троих в попытке урвать драгоценные минуты утреннего субботнего сна не позавтракал, поэтому все мы ожидали, чей желудок первым возвестит о своем недовольстве.

– Ребят, а не хотите сегодня вечером сходить куда-нибудь? – поинтересовалась Руби, приподнимая густые темные волосы и собирая их в хвост на затылке. – Неделя вышла адской, мне срочно нужно развеяться.

– Я бы с удовольствием, – протянул Майк, заглядывая в мобильный. – Но у отца сегодня выходной, сами понимаете.

Мы с Голдштейн прекрасно понимали, поэтому лишь обменялись тоскливыми взглядами и не стали задавать лишних вопросов. Выходной у отца Майка означал, что старший Мур с высокой долей вероятности напьется в хлам и снова будет пытаться доставать жену. Майк же рассчитывал быть рядом, чтобы предотвратить печальные последствия.

– Можем сходить в кино, – предложила я Руби, сама не прочь отвлечься от проблем с Майерсом.

– О! – оживилась подруга, – там как раз начали крутить третьих «Стражей Галактики»! Звездный Лорд… – Она многозначительно подвигала бровями, и я не удержалась от улыбки.

– Сэм? – Мы втроем обернулись. К нам приближался Крис, как обычно, старательно не смотря в сторону Руби. Щеки подруги мгновенно покрылись красными пятнами.

Почти все в центре знали о том, что Голдштейн уже долгое время неровно дышала к Симмонсу. Разница в возрасте и их статус по отношению друг к другу не позволяли им строить отношения, хотя некоторые, и я в том числе, подозревали, что симпатия Руби к Крису была взаимна.