Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

За каждой Божественной Литургией переживаются новозаветные события. Святой жертвенник – это Вифлеем, святой престол – Всесвятой Гроб Господень, Распятие за престолом – Святая Голгофа. Божественной Литургией, присутствием Христа освящается всё творение. Божественные Литургии удерживают мир! Как страшно то, что дал нам Бог! Мы этого недостойны. Есть священники, которые переживают это страшное таинство за каждой Божественной Литургией. Одно духовное лицо рассказывало мне, как очень простой и добрый священник жаловался ему: «Очень мне трудно потреблять Святые Дары. Не могу я сдержать своих гадких слёз. Они попадают прямо в Святую Чашу, и я из-за этого сильно переживаю». А как же он плакал! «Попроси Христа, – сказал ему мой знакомый, – чтобы Он дал немного „гадких“ слёз и мне».

– Геронда, почему, когда священник совершает входные молитвы, Вы выходите из стасидии?

– Я выхожу из стасидии, потому что, когда священник молится, Бог ниспосылает ему Свою благодать, чтобы освободить его от слабостей и дать силы совершать Божественное Таинство. В это же время верующие тоже должны с благоговением молиться, чтобы приять Божественную благодать.

Божественная Литургия начинается с проскомидии. Как же промыслительно устраивает подчас Бог, чтобы и мы поняли, что такое Божественные Таинства, и их пережили! Когда я нёс послушание пономаря, со мной произошло одно чудесное событие. Однажды, когда священник, совершавший проскомидию, произнёс слова: «Яко овча́ на заколе́ние веде́ся», я услышал, как на святом дискосе затрепетал Агнец. А когда священник произнёс слова: «Жре́тся Агнец и Сын Бо́жий…»[246], я услышал, как от святого жертвенника доносится блеяние ягнёнка. Как же это страшно! Поэтому я говорю священникам, что нельзя вынимать и разрезать Агнца до проскомидии, а потом только класть его на святой дискос со словами: «Жре́тся Агнец Бо́жий» и «я́ко овча́ на заколе́ние веде́ся». Во время произнесения этих слов, и никак не раньше, священник должен брать святое копие и разрезать просфору. То есть когда произносятся слова: «жре́тся Агнец Бо́жий», тогда и должно совершаться «заклание» Агнца на жертвеннике.

Когда во время проскомидии священник звонит в колокольчик[247] и вы про себя поминаете имена, то ваше сердце должно соучаствовать в боли каждой поминаемой вами души, будь это живой или усопший человек. Приводите себе на ум все человеческие нужды вообще и конкретно того, о ком вы молитесь, и просите: «Помяни, Господи… Марию, Николая… Ты, Боже мой, знаешь, какие у них трудности. Помоги им». Имена, которые вам дают для поминовения, поминайте на нескольких Божественных Литургиях – какие-то на трёх, какие-то на пяти. Остальные имена поминайте во вторую очередь. А то что же – одних ты поминаешь постоянно, а других, которые нуждаются в молитвенной помощи, не поминаешь совсем? Я такого не понимаю. Имена католиков, иеговистов и прочих еретиков поминать на проскомидии нельзя. Нельзя ни вынимать за них частичку, ни служить панихиду. А об их здравии и просвещении мы молиться можем, и даже петь молебный канон.

– Геронда, некоторые священники говорят, что не хотят часто служить Литургию, чтобы к ней не привыкнуть.

– Не следует священнику говорить такие вещи. Это неправильно. Это всё равно что говорить: «Навещаю своих родственников нечасто, чтобы они меня получше принимали, когда прихожу». Однако к Божественной Литургии нужно готовиться. Божественное Причащение исцеляет, освящает того, кто подвизается. А как же оно поможет тому, кто не подвизается? Что изменит Христос, если человек не изменяет себя сам? Когда-то на Афоне в пещере преподобного Афанасия жил старец с двумя послушниками, один из которых был иеромонахом, а другой – иеродиаконом. Как-то раз послушники пошли в одну церквушку служить Литургию. Священник очень завидовал диакону, поскольку тот был умнее и способнее его во всём. Однако и сам диакон содействовал этой зависти своим эгоизмом. Итак, священник внешне приготовился к служению Божественной Литургии: прочитал правило ко Святому Причащению и сделал всё, что положено. Однако, к несчастью, он не сделал главного – не подготовился к Литургии внутренне. То есть ему надо было смиренно поисповедоваться, чтобы изгнать из своего сердца зависть и ревность. Ведь если мы переодеваемся в чистую одежду и моем голову – эти страсти от нас не уходят. Ну так вот, иеромонах подготовился к служению Литургии лишь внешне, вошёл в алтарь, где приносится Страшная Жертва, и начал было проскомидию. Но внезапно раздался страшный гром и он увидел, как святой дискос поднялся с жертвенника и исчез[248]. Они не смогли служить Литургию. Помысел говорит мне, что если бы Благий Бог не помешал им таким образом и священник, находясь в неподобающем духовном состоянии, приступил бы к служению Божественной Литургии, то с ним бы случилась страшная беда.

– Геронда, если во время Божественной Литургии случится что-то непредвиденное, то может ли она быть прервана?