Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

Однажды, когда я был солдатом, наш командир послал меня исполнить обещание, данное нами святому Иоанну Предтече после того, как он помог нам на войне. Мы дали обет купить для одной церквушки святого Предтечи два больших храмовых подсвечника. Итак, мне надо было купить подсвечники, а заодно сопроводить одного нашего сослуживца в город Навпакт[67] для передачи его военному трибуналу. Помню, другие офицеры говорили командиру: «Ну и конвоира ты ему подыскал!» Несчастный, которого мне предстояло сопровождать, был родом из Эпира[68]

, по профессии музыкант, человек бедный, женатый, с детьми. Он обвинялся в самостреле, то есть в нанесении телесного увечья себе самому для того, чтобы его отправили в тыл. «Лучше, – рассудил он, – жить с одной ногой, чем быть убитым». Сначала мы с ним приехали в Агринио[69], где у него были знакомые. «Пойдём, – говорит, – проведаем их». – «Ну что же, – отвечаю, – пойдём». «Пойдём сюда, пойдём туда», – что поделать, приходилось мне всюду с ним ходить. Ох, какие же мытарства! К тому же он не хотел, чтобы я сдавал его трибуналу. Да мне и самому было жаль бедолагу, стало за него очень больно, и я сказал ему: «Вот увидишь – всё у тебя обойдётся и устроишься лучше всех! Наш командир пришлёт объяснительную записку по твоему делу, и тебя пристроят в какое-нибудь тихое место – так что и детям своим сможешь помогать, и жизнь твоя будет в безопасности». Добравшись наконец до Навпакта, мы узнали, что в трибунал уже пришло письмо от командира и дело на нашего самострельщика закрыто. А ведь ему грозил расстрел – время было военное, суровое. Командир пожалел его, поскольку он был главой семьи, и назначил поваром в Центр распределения новобранцев. Его семья перебралась поближе к этому Центру, и войну он провёл лучше всех, а поскольку солдаты иногда не приходили обедать в столовую, у него оставалась еда, и он кормил своих детей. После войны все ему говорили: «Да тебе было лучше всех!» Потому что мы сидели в горах, в снегах. То, что я пожелал ему, было угодно Богу, потому что я сказал с болью, от сердца. Поэтому Бог и исполнил это благословение.

Помню и другой подобный случай – в мою бытность в Конице, в обители Стомион. Восьмого сентября в обители престольный праздник – Рождество Пресвятой Богородицы. После праздника паломники оставили всё вверх дном. Я стал потихоньку наводить порядок. Смотрю, моя сестра и ещё одна девушка остались мне помогать. У этой второй девушки было ещё две сестры – одна старшая, другая младшая. Обе сестры уже вышли замуж, а она ещё оставалась незамужней. Сколько же у неё было любочестия! Осталась помогать, и когда мы всё вычистили и убрали, сказала: «Отче, если есть другая работа, то мы останемся и сделаем всё, что нужно». – «Какое же любочестие!» – подумал я. Я вошёл в храм и от всего сердца сказал: «Пресвятая Богородице, устрой её Сама. Мне нечего ей дать». Да если бы у меня что-то и было, она всё равно бы ничего не взяла. Ну и что же: возвращается она домой, а там её дожидается один мой бывший сослуживец – не парень, а просто золото, очень хороший и из хорошей семьи. Они поженились и жили прекрасно. Видите, как вознаградила её Пресвятая Богородица!

ГЛАВА ШЕСТАЯ. О том, что грех приносит несчастья

Ты опрыскала деревья ядом от гусениц?

– Опрыскала, геронда.

– Вас, монахинь, столько – и не можете убить какой-то гусеницы! Когда во время оккупации на поля напала саранча, сюда, в Халкидики[70]

, привезли из Ватопедского монастыря святой Пояс Пресвятой Богородицы[71] – и саранча целыми тучами падала в море. А в Эпире, помню, она покрывала поля, как снег. Мы все вышли тогда на поля – собирали саранчу простынями и уносили. А какой же тогда был голод! Лучше и не спрашивай… Пшеница после саранчи снова пришла в себя, но была уже очень и очень слабая.

Нашествия саранчи, войны, засухи, болезни – это бич. И дело не в том, что Бог хочет таким образом воспитать человека, нет, эти несчастья – следствие удаления человека от Бога. Всё это происходит потому, что человек отрывается от Бога. И приходит гнев Божий – для того чтобы человек вспомнил о Боге и попросил Его помощи. Не то, чтобы Бог устраивал всё это и отдавал повеления о том, чтобы на человека пришло то или иное несчастье. Нет, но Бог, видя до какой степени дойдёт злоба людей и зная, что они не изменятся, попускает случиться несчастью – для их вразумления. Это не значит, что Бог устраивает всё это Сам.