Словарь запрещенного языка

    Сейчас в Израиле я почти не говорю по-русски, по иногда мне хочется заглянуть в словарь Ф.Л. Шапиро и посмотреть, как бы он перевел то или иное слово.

НАДЕЖНЫЙ ИСТОЧНИК

                                     Леонид Иоффе

    Когда московский житель в конце 60-х годов нашего, пока еще 20-го столетия начинал учить иврит, он первым делом думал о том, как ему обзавестись учебником иврита и иврит-русским словарем. Очень быстро выяснялось, что учебников иврита советского издания в обращении нет. Достать можно было изданный в Израиле учебник иврита на русском Шломо Кодеша, причем мне лично попадались только переснятые его копии в виде пачки страничек полутетрадного формата с шириной вдвое больше высоты, не переплетенных в книжку. По имени и фамилии автора и сам учебник назывался Шломо Кодешем. Еще имелся учебник иврита на иврите «Элеф милим» — в переводе: «Тысяча слов». Он состоял из двух частей, и они, действительно, заключали в себе первую тысячу ивритских слов. У счастливчиков учебник имелся в виде изданных в Израиле книжек, каждая часть — книжка, и они могли заглядывать в конец второй книжки и мечтательно предвкушать, как они там все поймут и какими немыслимо понятливымй в иврите к концу второй книжки станут. Разумеется, когда я говорю о Шломо Кодеше и Элеф Милиме словами «можно было достать» и «имелся», речь идет только лишь о «достать» и «имелся» у лиц, причастных к изучению или преподаванию иврита, а никак не о книжных магазинах, где тридцать лет тому назад (как, впрочем, и везде вокруг, и, казалось, навсегда) вовсю была советская власть, а она в те годы не допускала в прессу и продажу никакого печатного слова на иврите, тем более в сфере просвещения.

    Что касается второй половины экипировки, обязательной для начинающего, то есть иврит-русского словаря, то оказалось, что такой словарь советского издания, причем недавнего (начало 60-х годов), как раз существует. Непостижимая академическая брешь в стене так: называемой «антисиоиистсгсой» политики советской власти.

    Иврит-русский словарь. Толстая книга в твердой темно-синей обложке. Составитель — Ф.Л. Шапиро. По составителю и словарь стал называться «словарем Шапиро». Каждому новому ученику объявлялось, что для изучения языка ему необходимо иметь «словарь Шапиро». Словарь стоял на полках в разных домах и приобретался в свое время нынешними владельцами по разным причинам, но уж во всяком случае, — не для того, чтобы учить иврит.

    А тут вдруг начался бум. Повальное увлечение Израилем и ивритом. Конечно, такое количественное преувеличение, как «повальное», употребляется здесь только лишь по сравнению с предшествовавшими годами, да и само слово «увлечение» относится тут ко все той же статике «узкого круга этих...» отдельных самовозгорающихся личностей, ни с того, ни с сего начавших вдруг национально возрождаться.

    Словарь разыскивался по домам и букинистическим магазинам, перекупался втридорога с рук, доходя на книжном рынке Кузнецкого моста до астрономической цены в два-три десятка рублей (одна пятая не самой маленькой зарплаты). В итоге почти у всех изучавших иврит был свой личный словарь Шапиро. Среди московских преподавателей иврита ои считался классикой, хрестоматийной литературой, широко распространенной и обязательной, без которой нельзя. Само собой разумеющимся минимальным имуществом, каким даже не хвалятся. Без него иврит не учат и не преподают.

    Намного престижнее было похвалиться толковым словарем иврит-иврит Эвен-Шошана, полученным из Израиля или доставшимся в наследство. (Нашему кругу, например, оставил свои ивритские книги, уезжая в Израиль, Михаил Занд.) Но в предпочтении словаря иврит-иврит Эвен-Шошйна были не только форс и снобизм. Некоторые остро чувствовали как бы несовместимость для себя русского и иврита, хотели общаться с каждым из этих языков по отдельности и не желали в процессе изучения языка то и дело переключаться, хотя бы при работе со словарем, с иврита на русский и обратно. Другие считали, что, если и сами объяснения незнакомых ивритских слов будут на иврите, то их погружение в язык продлится гораздо дольше, переходя в идеале в постоянное.

    А ведь словарь Шапиро, как указывается в предисловии к нему, и составлен на основе словаря Эвен-Шошана. Но толковый словарь объясняет значения слов с помощью других слов того же языка, а Шапиро должен был подыскивать, — я цитирую предисловие: «точные переводы этих значений на русский язык», «точные русские эквиваленты всем значениям слов, которые даны в словаре Эвен-Шошана».

    Поэтому подлинная ценность словаря Шапиро открывается лишь тому, кто, уже свободно владея ивритом и понимая общее течение речи, задумывается иногда над тем или иным словом, выражением, намерением автора, привлекшими его внимание, и для их отчетливого понимания ему кажется необходимым услышать русский перевод, эквивалент, русскую версию соответствующих единиц текста. Для меня лично словарь Шапиро представляет собой по сей день единственный надежный источник перевода ключевых ивритских слов, так и не получивших по-русски общеизвестных значений.