Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас

Я вручил свой отчет суду, и со временем он был показан подозреваемому. Спустя примерно месяц подозреваемый предстал перед судом, продолжая возражать против обвинения в изнасиловании, хотя он и признал факт сексуального домогательства. Как должно быть известно читателям, чтобы обезопасить жертву, я не могу привести более конкретные подробности, но надеюсь, что работа по применению техник судебной лингвистики к свидетельским показаниям внесла свой небольшой вклад в результат.

Глава 20

Вернуть отправителю

В одном из западных штатов США Фидеста МакГритт отправилась на консультацию семейного психотерапевта по неким вопросам личного характера. В ходе терапевтической сессии доктор Пиквик предположительно высказал мисс МакГритт определенные комментарии неприличного характера и предположительно попытался войти с ней в физический контакт. После этого визита мисс МакГритт подала жалобу в профессиональную организацию доктора. Спустя несколько недель после жалобы мисс МакГритт власти города, где жили МакГритты, получили анонимное письмо касательно ее способности заботиться о своих детях, в котором утверждалось, что мисс МакГритт страдает «предменструальным дисфорическим расстройством». Отделу социальной защиты города сообщалось, что из-за этого расстройства мисс МакГритт представляет опасность для собственных детей. В письме рекомендовалось тщательно наблюдать за детьми мисс МакГритт ради их собственной безопасности.

Установить авторство анонимного письма, злонамеренного или нет, непросто. Причиной этой сложности является тот факт, что злонамеренные письма, как правило, кратки, и потому содержат относительно мало текстуальных данных, подлежащих оценке и измерению. Большинство предпринятых мною исследований злонамеренных писем касались получения всего одного сообщения, в то время как в идеальном случае аналитик хотел бы располагать несколькими текстами. Я задался вопросом, какого рода специальными знаниями и опытом должен был располагать написавший его автор и что должен был знать автор о том человеке, о котором говорится в письме.

Для сравнения были доступны четыре документа: два письма, адресованные доктором Пиквиком своей организации, анонимное письмо, отправленное в городской отдел социальной защиты, и письмо, отправленное адвокатом доктора Пиквика в организацию доктора Пиквика. В первом письме, в профессиональную организацию, доктор Пиквик описывает свой метод работы и приводит историю своего развития как психотерапевта. Затем следует отчет о посещении его офиса мисс МакГритт. Во втором тексте проясняются методы доктора Пиквика и его убеждения касательно психотерапии, а также присутствуют дополнительные комментарии о посещении мисс МакГритт. Третий документ – то самое анонимное письмо. Последний документ – письмо адвоката доктора Пиквика, оно включено сюда, так как, несмотря на то что, несомненно, вопрос об авторстве этого текста в данном случае не стоит, оно содержит фразу довольно необычную в контексте рассматриваемого вопроса.

Если на мгновение предположить, что содержание этого анонимного письма целиком фактологически корректно в отношении мисс МакГритт, то возникает естественный вопрос: «Какого рода человек может знать обо всем этом?»

Порой судебные лингвисты проводят так называемое профилирование автора. Это ни в коем случае не психологический анализ или оценка, но попытка составить социальный профиль автора текста, касающийся таких параметров, как общественное положение, возраст, пол, род занятий, политическая и иная принадлежность и уровень образования. Не всякий текст дает ключи к подобным сведениям. Действительно, во многих случаях почти никакие личные данные не раскрываются, в то время как в ряде других случаев авторы пытаются ввести читателя в заблуждение касательно собственного социального положения, уровня образования и так далее. Поэтому извлекать социальные данные из злонамеренных сообщений следует с осторожностью, как и толковать любые подобные наблюдения.