Случай из практики

Завершив обход парка по кругу, я уже очень жалела, что приняла приглашение Тома. Я дошла до скамейки, на которой летала над городом на прошлой неделе. Как бы пристально я на нее ни смотрела, я не видела ничего, кроме обычной парковой скамейки. Она явно не собиралась взмывать в поднебесье или скрываться в кустах. Это был самый обыкновенный неодушевленный предмет. Ребекка высмеяла меня за глупые мысли. «Это просто скамейка, дурында», – насмехалась она. Я с ней согласилась. Да, я дурында. Я давно поняла, что, если кто-то тебя обзывает, надо с ним согласиться, и он, скорее всего, сразу отстанет. Мы с ней уселись на скамейку. Ребекка сказала, что с Томом она разберется сама. Ведь он пригласил на свидание не меня, а ее. Мне нужно просто сидеть и помалкивать, чтобы ничего не испортить. Я серьезно кивнула. Если кто-то в ближайшее время раздвинет ноги, это будет Ребекка, не я.

Асфальт на дорожке блестел, как разлитые чернила. Я представляла, как шагну в эту черную реку, провалюсь с головой, и от меня не останется и следа. Подошел человек с черной собакой на поводке, остановился прямо перед нами. Собака задрала заднюю лапу у кованой ножки скамейки, к моим ногам потекла тонкая струйка мочи.

– Ну что, нам уже лучше? – спросил человек.

Ребекка ответила ему такими словами, которые я постыдилась бы произнести вслух. Человек покачал головой и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос.

Когда я подошла к «Пембриджскому замку», на часах было без двадцати семь. Том не уточнил, где мы встретимся – снаружи или внутри, – но, поскольку я нарочно опоздала на десять минут, а он не ждал меня у входа в паб, я рассудила, что он ждет внутри. Мне уже доводилось бывать в питейных заведениях, но только при тихих сельских гостиницах в Девоне или Хартфордшире. Лондонский паб представлялся мне этакой картиной Иеронима Босха, где толпятся проститутки, портовые грузчики, запойные пьяницы и лица нетрадиционной сексуальной ориентации, все пьяные в дым и занятые всяческими непотребствами. Но независимая современная женщина вроде Ребекки Смитт совершенно спокойно заходит в такие места. Я сделала глубокий вдох, расправила плечи и толкнула дверь.

Внутри горел неожиданно яркий свет. Мебель и панели на стенах были сделаны из темного дерева. За столиком справа от двери сидел мужчина в кепке. Перед ним стояла пинта пива и лежала раскрытая газета. Еще двое мужчин – в костюмах в тонкую полоску – стояли у барной стойки, пили виски и увлеченно о чем-то беседовали вполголоса. Трое парней в рабочих спецовках сгрудились у какой-то колонны в глубине зала, каждый держал в грязной лапище кружку с пивом. Тома не было видно нигде. Бармен за стойкой читал газету. Когда я вошла, никто не обратил на меня внимания. Еще не поздно было отступить и подождать Тома снаружи. Но я забыла придержать дверь, она громко захлопнулась у меня за спиной, и бармен все-таки посмотрел в мою сторону. У него на лице не отразилось никаких эмоций, как будто в его заведение постоянно заходят женщины без спутников мужского пола и ничего необычного в этом нет. Почему-то невозмутимость бармена меня успокоила, как и его белая рубашка, чистая и безупречно отглаженная, – по крайней мере, такой она показалась мне издали. Чувствуя на себе его взгляд, я посмотрела на часы и уселась на банкетку, идущую вдоль стены сбоку от барной стойки. Я поставила сумку на пол и, желая создать впечатление расслабленного спокойствия, неторопливо сняла перчатки. Теперь мне было слышно, о чем говорили мужчины у стойки. О покупке какой-то недвижимости в этом районе. У того, который пониже ростом, было румяное, круглое лицо. На его выпирающем животе поблескивала золотая цепочка карманных часов. Я сидела почти напротив, и он легонько кивнул в мою сторону. Его собеседник оглянулся через плечо, посмотрел на меня и вскинул брови, словно давая понять, что одобряет увиденное. Он повернулся обратно к приятелю и что-то сказал. Я не расслышала, что именно. У меня по спине пробежал холодок. Возможно, они решили, что я высматриваю клиентов, и то, что я сняла перчатки, тут считалось прозрачным намеком на грядущий стриптиз. Выждав пару минут, бармен театрально надул щеки, поднял крышку стойки и подошел к моему столику.

– Что будем пить, мисс? – спросил он. В его голосе не было ни дружелюбия, ни враждебности.

Я сказала, что жду приятеля.

Он ответил, что это питейное заведение, а не зал ожидания.

– Да, конечно, – кивнула я и заказала джин-физ. Как я понимаю, именно этот коктейль пьют в Париже.

Бармен хохотнул и спросил, сойдет ли обычный джин-тоник. Я сказала, что да, вполне. Мужчины у барной стойки с интересом следили за нашей беседой. Когда бармен вернулся на место, румяный толстяк принялся подтрунивать над его неумением смешать джин-физ.

– В Англии запрещено подавать джин-физ, – отозвался бармен. – Согласно закону о лицензированных помещениях от одна тысяча девятьсот второго года. Статья девятнадцать, параграф второй.

– А подлить жаждущим виски тоже запрещено? – спросил толстяк, приподняв свой опустевший бокал.