Случайный спутник

Старик был приземистый, коренастый, ростом много ниже Марты и уродливый, причем в сумерках поначалу было не разобрать, в чем именно состоит его уродство. Голос его, одновременно елейный и грубый, униженный и все-таки наглый, соответствовал облику. Но когда старик подошел ближе, все эти особенности отступили перед одной, главной. Мистер Мак-Ивор смягчил выражение, назвав его нездоровым: это был совершенно больной человек, развалина. Цвет его лица был ужасен, В полутьме оно казалось пятном лунного света на грязной земле.

- Простите, мисс, - повторил он с гримасой, обозначавшей улыбку. - Вы мисс Хевенс, да?

- Да. - Сжавшись от дурного предчувствия, она услышала его тяжелое, как после бега, дыхание.

- Меня зовут Ставро, - объявил он, но это она уже знала. - Я ходил к вам в музей сегодня, пораньше, около часу. - Его английский, хотя и беглый, отличался грубым акцентом и не вполне точным выбором выражений. - Но вас уже не было.

Да. Свидание с Тревором спасло ее от этого сюрприза, но ничто не спасет теперь...

- Тогда я осмелился, я позволил себе прийти сюда, - говорил он. - И ваша хозяйка, она говорит мне, что вы приходите обычно часов в пять, в полшестого. Я стал вас ждать и прождал весь вечер. - Он все время улыбался, показывая гнилые зубы. Казалось, он пахнет смертью, и Марта бы не удивилась, если б он стал распадаться у нее на глазах. Снова вспомнились слова мистера Мак-Ивора: "Только жадность держит его на ногах".

- Мадам, мисс Хевенс, - продолжал он настойчиво, - я должен поговорить с вами, прошу, это очень важно, чтобы я л поговорил с вами сейчас. Пожалуйста, пройдемте куда-нибудь, где можно сесть и поговорить. Я угощу вас шерри или чем захотите, и мы поговорим. Вы пойдете? Вы окажете мне а честь, да?

- Благодарю вас, но сейчас я занята. - Шок, вызванный его появлением, прошел, и следом нахлынули ужас и изумление. Кто рассказал ему о ней? О ее задании? Она только вчера - его получила. Если он в час приходил в музей, значит, он знал об этом уже утром, еще до того, как она говорила с Тревором. А кроме Тревора, об этом не знала ни единая живая душа. И все-таки он пронюхал. Но как? Если не старые джентльмены и не она сама, кто же мог рассказать? Мысли метались. Выходило, что выдал ее кто-то, кого она знала и, что самое страшное, кому доверяла. Кто-то следил за ней неотступно, невидимо и неслышно. Ощущение незримого и недоброжелательного внимания было ей ново и неприятно. Ей захотелось потребовать, чтобы он признался, откуда у него эти сведения, но она сдержалась. Бесполезно, конечно же, он не скажет.

Все это время он не умолкал, и его омерзительный голос дрожал от мольбы, за которой таилась угроза. Он опасен, и ей придется собраться с силами, чтобы от него отделаться.

- О мадам, прошу вас, пожалуйста, - повторял Ставро, - я прошу всего лишь поговорить со мной, ведь это не стоит денег. Только десять-пятнадцать минут, вы согласны, да?

- Простите, - решительно проговорила Марта. - У меня нет времени.

- Тогда минутку, две, ну пожалуйста, - тараторил он. Мы поговорим прямо здесь, ладно? - Она приготовилась сказать "нет", но он опередил ее. - Мисс, два известных вам: джентльмена поручили вам найти драгоценный камень, рубин, так?

Она молчала.

- Скажете вы "да" или "нет", это неважно, я точно знаю, о чем говорю. Я все узнал, дорогая моя леди. От Ставро ничего нельзя скрыть! Эти джентльмены, которые говорили с вами, - он ухмыльнулся, - которые наняли вас, сначала говорили со мной. Вы знаете это? Они говорили со мной три или четыре раза. Просили найти того, кто стал бы мне помогать, и предложили заплатить ему. Поэтому я искал, искал, наконец, нашел хорошего человека, договорился, и - бац! Они наняли вас. О, они очень вежливо сказали мне, что передумали, но я сразу понял: все это ложь. Люди поумнее их старались перехитрить Ставро, но обмануть меня нельзя, нет. Они отбросили меня, Козию Ставро, и выбрали вас.

- Это не моя вина, - пожала плечами Марта. Она с трудом заставляла себя говорить, так он был ей неприятен.

- Конечно, нет, - раболепно поспешил он уверить, - вашей вины тут нет никакой, и я здесь не для того, чтобы стыдить вас. Я пришел просить у вас милости, большой, большой милости. - Он уставился на нее черными точками глаз на бледно-голубом лице (жуткое зрелище в полутьме) и шагнул вперед. Позвольте мне поехать с вами, мадам. Туда, куда вы собираетесь. Позвольте мне поехать тоже, чтобы искать с вами.

Силы ее кончались. Он как бы чувствовал это и торопился договорить: