Случайный спутник

- Вот что, - сказала она вдруг, сама удивляясь, что в такой; ситуации ее может беспокоить не столь уж важная деталь. - В самом начале этой истории возникла одна неувязка, в которой я никак не могу разобраться. - Она проигнорировала его нетерпеливую гримасу. - Я говорила с мистером Мак-Ивором вечером в пятницу. На следующий день, когда я поздно вернулась домой, меня ждал Ставро. Он сказал, что ждет меня с самого утра. Как могло быть, что я получаю совершенно конфиденциальную работу в пятницу вечером, а в субботу утром Ставро о ней уже знает?

Марта выжидательно замолчала. Единственным ответом ей были скромно опущенные с едва заметной улыбкой глаза.

- Он и не знал, - продолжила она. - Ты сказал ему об этом субботу в полдень, сразу после того, как мы вместе пообедали. Он просто прикрыл тебя, сказал, что ждет с утра. Он солгал, верно?

- Ну конечно, - со скукой проговорил Тревор: не стоило тратить усилий, чтобы отрицать такую мелочь.

- Ты оставил меня в кафе и пошел прямо к нему.

И он снова, с явным безразличием, согласился:

- Ну конечно.

Конечно! Отозвалось в ее ушах. Как все просто. Она тогда ненароком проговорилась, назвав место, куда собиралась ехать, и притворившись, что не расслышал, с прыткостью изголодавшегося пса кинулся к Ставро. Оставалось надеяться, что он дал за донос хорошую цену.

- Хватит, Марта, - ударом кнута ворвался в ее воспоминания окрик. - К делу. Как мы поступим с этим, - он указал на красную каплю на груди Якова. Что ты решила? Мы партнеры? Ты согласна?

- Но почему я должна была изменить свое мнение? - Она пожала плечами. Что, собственно, такого случилось, чтобы я его изменила?

- Нет? - Он словно не верил. - Нет? В самом деле нет?

- Я ведь сказала: все уже решено. Все остается как прежде. Это мое дело. Не твое.

- Марта... - помолчав, проговорил он значительно. После паузы голос звучал низко. - Я даю тебе возможность подумать.

- Ой, да не будь же смешным! - Происходящее так напоминало плохую мелодраму, что она почти рассмеялась. Это ее бесстрашие шло не от природной смелости, а от своеобразной глухоты: ухо не воспринимало угрозы. - Ты ставишь меня перед выбором? Тебе не кажется, что ты грешишь против логики? Ты только что признал, что это мой камень.

- Значит, нет? - Теперь, казалось, он не слышит того, что она говорит, и все твердит свое, тихо, печально, почти просительно. - Нет?

- Нет, - твердо ответила Марта, чувствуя, что контролирует ситуацию. Нет.

Последовало молчание. Он не совершил никаких заметных движений, однако через секунду-две, уже с опозданием - словно прервалась связь между зрением и пониманием, - Марта увидела наконец, что произошло, но даже тогда не почувствовала ничего, кроме недоверия. Стоя перед ней с направленным на нее револьвером, он был всего лишь плохим подобием чего-то и впрямь опасного.

- О, Тревор, - сказала она, не в силах сдержать улыбку. - Не дури.

- Марта, - прошептал он. - Повернись.

- Зачем?

- Повернись, - настаивал он. - Повернись к стене. И только тут, словно от пронзительного визга, она очнулась. До смерти уставшая, она недооценила ситуацию. Какой контроль! Она же не в мире цивилизованных людей, а в темных душных джунглях! Моментально прозрев, Марта разгадала причину его поразительно болезненного вида: так проявлял себя недуг жадности, ненасытной и страшной. Рубин был единственным шансом на благополучие в обществе, которое хлопнуло перед ним все двери, и терять этот шанс он не собирался. То, что она по наивности приняла за спор о моральных ценностях, в котором ей легко было бы победить, на самом деле выказало себя дракой - зубами, когтями, за горло, до смерти. Эта ошибка могла бы показаться пустячной, если бы теперь; угрожала ей гибелью. Мало того, присутствие Ставро, как ни парадоксально, было гарантией ее безопасности. Теперь, когда его нет в живых, хищник, с которым она отказалась сотрудничать, вот-вот готов ее уничтожить. Ее, Марту Хевенс, собственное неповторимое "я"! Этому невозможно поверить, она и не могла: можно верить лишь в себя живую. А ему сойдет; рук, потому что все в его пользу: отсутствие свидетелей, тай время. Он бросит ее тело, вместе с телами Ставро и Якова, в услужливо открытый гроб, опустит крышку, и еще два незнакомца пополнят компанию принцессы. Шарлотта, погребенная двести с лишним лет назад, через несколько минут будет мертвее ее, Марты Хевенс.

- Если бы ты помогла мне! Если бы ты только помог, мне! - кричал он высоким, напряженным голосом. - Нет, стоишь здесь как пай-девочка, идиотка. Из-за тебя мне придется нести рубин к барыге, скупщику краденого, и он обдерет меня, обдерет как липку, все труды прахом! - Он с искренним отчаянием обвинял в этом ее, Марту! - Из-за твоей тупоголовости я получу лишь десятую часть того, что мог бы! Из-за тебя!

- Пожалуйста, - с трудом выговорила она, - пожалуйста...

- Молчи! - дико закричал он. - Не обещай ничего! Молчи! Я тебе не верю! Ну-ка, лицом к стене!

- Нет... - вяло запротестовала она.

- Ты сама, сама виновата! - В его голосе уже звучало безумие. Повернись же, черт тебя подери!