Читаем Слуга двух господ полностью

А разве я вам так не нравлюсь, друг мой?

Флориндо.

В наряде женщины вы мне милей!

Вы красоту скрываете свою...

Я здесь останусь, буду ждать банкира,

Потом приду за вами к Панталоне.

Беатриче.

Я буду ждать... Аддио, мой любимый! (Направляется к выходу.)

Труффальдино. (тихо к ней).

Мне можно прислужить синьору?

Беатриче.

Да.

Труффальдино.

Я помогу, а то все нет Пасквале.

Беатриче.

Да, помоги, я буду очень рада... (уходит).

Труффальдино. (озабоченно).

Что делается, а? Его все нет!

Флориндо.

О ком ты говоришь?

Труффальдино.

Да о Пасквале!

Хотя он друг мой, но лентяй изрядный!

Вот я - слуга! Я двух, пожалуй, стою!

Флориндо.

Дай мне пока одеться, Труффальдино!

Труффальдино. (помогая).

Синьор, мне кажется, сейчас пойдет

С визитом в дом синьора Панталоне?

Флориндо.

А что?

Труффальдино.

Я вас о милости прошу...

Флориндо. (иронически).

Ну да, как раз ее ты заслужил

Сегодняшними плутнями своими!..

Труффальдино.

Синьор ведь знает-виноват Пасквале!

Флориндо.

Да где же он, Пасквале твой проклятый?

Нельзя ли на него мне посмотреть?

Труффальдино.

Придет, мошенник, в этом я уверен!

Синьор, теперь я вас хочу просить...

Флориндо.

О чем просить ты хочешь, Труффальдино?

Труффальдино.

Синьор, я тоже, как и вы, влюблен...

Флориндо.

Влюблен? Да как же это ты?

Труффальдино.

Так точно!

Она служанка в доме Панталоне.

И вот я вас прошу..

Флориндо. (прерывая).

Но я при чем тут?

Труффальдино.

Вы не при чем, конечно, но могли бы

Мне милость оказать весьма большую,

Поговорив с синьором Панталоне.

Флориндо.

Но девушка-то любит ли тебя?

Труффальдино.

Конечно, любит! Что ж еще ей делать?!

Так сделайте мне милость и скажите...

Флориндо.

Ну, хорошо, скажу. Но ты скажи мне,

Сумеешь ли жену ты прокормить?

Труффальдино.

Я постараюсь... с помощью Пасквале!

Флориндо.

Я сам тебе, пожалуй, помогу,

Но ты сначала образумься... (уходит в комнату).

Труффальдино.

Ладно!

Ужасна мысль, что если не теперь,

То я уж никогда не образумлюсь!

КАРТИНА ДЕСЯТАЯ


Панталоне.

Не надо так упрямиться, Клариче...

Вот видишь, твой жених прощенья просит.

И если он немного провинился,

То это, верь мне, от одной любви!

И я ему все дерзости простил,

Прости ж и ты.

Сильвио.

Клариче, дорогая,

Вы знаете, как исстрадался я...

Моя любовь свела меня с ума,

Боязнь утратить вас была безмерна.

И вот теперь, когда все миновало,

Вы сами продолжаете мученья...

Я вас прошу, опомнитесь, Клариче,

Не омрачайте радости моей...

Ломбарди.

И я прошу, невестка дорогая,

Не гневайтесь на сына моего...

Пролейте свет на мрак его души!

Исполните, как древние сказали:

Сик амор семпер флореат ин мундус...

Смеральдина.

И верно, дорогая синьорина,

Мужчины к женщинам всегда жестоки,

И каждый хочет верности от нас...

И вообще они все подлецы...

А так как выйти замуж все же нужно,

То я скажу, как говорят больным:

Хотя лекарство горько - выпить надо!

Панталоне.

Ты слышала, Клариче? Это правда!

Не знаю сам, чем мне ее развлечь...

Ломбарди.

Я не согласен. Это - не лекарство,

Скорей сироп, варенье иль бальзам...

Как можно вдруг от брака отказаться?

Сильвио.

Любимая Клариче, неужели

Ни слова вы не скажете в ответ?

Виновен я и я достоин казни.

Но знаете ли, что я вам скажу?

Не казнь страшна - молчанье ваше страшно...

Ну вот, смотрите: я у ваших ног...

О, сжальтесь же, любимая Клариче!

Клариче

Жестокий...

Панталоне

Слышали? Вздохнула... Кризис...

Ломбарди

Нажми еще, смелее действуй, сын мой!

Смеральдина.

Вздох - это молния перед дождем...

Сильвио.

Когда б я знал, что кровь моя нужна вам,

Как искупленье за мою вину,

Я пролил бы ее сейчас пред вами...

Но кровь - потом,- пока примите слезы...

Панталоне.

Брависсимо! Нарочно так не скажешь...

Клариче

Жестокий...

Ломбарди

Кажется, уже готова...

Панталоне.

Ну встаньте, Сильвио, сюда идите.

Пожалуйте сюда и вы, синьора!

Ну вот! Возьмитесь за руки теперь!

Да будет мир меж вами и любовь!

Довольно плакать, да хранит вас небо...

Ломбарди.

Ну, кончено...

Сильвио

Клариче, умоляю...

Клариче.

Неблагодарный...

Сильвио.

Милая Клариче...

Клариче.

Бесчеловечный..

Сильвио.

Радость вы моя!..

Клариче.

Вы зверь...

Сильвио.

А вы, вы-жизнь моя, Клариче!

Клариче.

Ах...

Панталоне.

Дело в шляпе!

Сильвио.

Я прошу прощенья...

Клариче.

Ах, я простила...

Панталоне.

Значит - все в порядке!

Ломбарди

Ну, Сильвио, простили. Статус кво!

Смеральдина.

Она готова проглотить лекарство!

Бригелла.

Синьор, вы мне позволите войти?

Панталоне.

Прошу покорнейше, Бригелла!

Никак не ожидал от вас,

Что вы меня введете в заблужденье

Насчет переодетой синьорины.

Вы мне клялись, что это Федерико...

Бригелла.

Почтеннейший синьор, ошибка вышла:

Она и брат похожи друг на друга,

Как две тарелки одного сервиза,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Царица Тамара
Царица Тамара

От её живого образа мало что осталось потомкам – пороки и достоинства легендарной царицы время обратило в мифы и легенды, даты перепутались, а исторические источники противоречат друг другу. И всё же если бы сегодня в Грузии надумали провести опрос на предмет определения самого популярного человека в стране, то им, без сомнения, оказалась бы Тамар, которую, на русский манер, принято называть Тамарой. Тамара – знаменитая грузинская царица. Известно, что Тамара стала единоличной правительнице Грузии в возрасте от 15 до 25 лет. Впервые в истории Грузии на царский престол вступила женщина, да еще такая молодая. Как смогла юная девушка обуздать варварскую феодальную страну и горячих восточных мужчин, остаётся тайной за семью печатями. В период её правления Грузия переживала лучшие времена. Её называли не царицей, а царем – сосудом мудрости, солнцем улыбающимся, тростником стройным, прославляли ее кротость, трудолюбие, послушание, религиозность, чарующую красоту. Её руки просили византийские царевичи, султан алеппский, шах персидский. Всё царствование Тамары окружено поэтическим ореолом; достоверные исторические сведения осложнились легендарными сказаниями со дня вступления её на престол. Грузинская церковь причислила царицу к лицу святых. И все-таки Тамара была, прежде всего, женщиной, а значит, не мыслила своей жизни без любви. Юрий – сын знаменитого владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского, Давид, с которыми она воспитывалась с детства, великий поэт Шота Руставели – кем были эти мужчины для великой женщины, вы знаете, прочитав нашу книгу.

Евгений Шкловский , Кнут Гамсун , Эмма Рубинштейн

Драматургия / Драматургия / Проза / Историческая проза / Современная проза
Соперники
Соперники

Шеридан был крупнейшим драматургом-сатириком XVIII века в Англии. Просветитель-демократ, писатель замечательного реалистического таланта, он дал наиболее законченное художественное воплощение проблемам, волновавшим умы передовых людей его времени. Творчество Шеридана завершает собой историю развития английской демократической комедии эпохи Просвещения.Первая комедия Шеридана, «Соперники» была специально посвящена борьбе против сентиментальной драматургии, изображавшей мир не таким, каким он был, а таким, каким он желал казаться. Молодой драматург извлек из этого противоречия не меньше комизма, чем впоследствии из прямого разоблачения ханжей и лицемеров. Впрочем, материалом Шеридану послужила не литературная полемика, а сама жизнь.

Ви Киланд , Джанет Дейли , Нора Ким , Ричард Бринсли Шеридан , Ричард Ли Байерс , Чингиз Айтматов

Любовные романы / Драматургия / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Стихи и поэзия / Драматургия
Перед восходом солнца
Перед восходом солнца

Можно ли изменить собственную суть, собственное «я»?Возможно ли человеку, раздавленному горем и тоской или же от природы склонному к меланхолии, сознательно воспитать в себе то, что теперь принято называть модным словосочетанием «позитивное мышление»?Еще с первых своих литературных шагов Зощенко обращался к этой проблеме — и на собственном личном опыте, и опираясь на учения Фрейда и Павлова, — и результатом стала замечательная книга «Перед восходом солнца», совмещающая в себе художественно-мемуарное и научное.Снова и снова Зощенко перебирает и анализирует печальные воспоминания былого — детские горести и страхи, неразделенную юношескую любовь, трагическую гибель друга, ужасы войны, годы бедности и непонимания — и вновь и вновь пытается оставить прошлое в прошлом и заставить себя стать другим человеком — светлым и новым.Но каким оказался результат его усилий?

Герхарт Гауптман , Михаил Зощенко , Михаил Михайлович Зощенко

Драматургия / Проза / Классическая проза ХX века / Прочее / Документальное