Слуховая трубка

Вскоре мы все прилипли к окну и любовались картиной: в сумерках трудно было разобрать породу птиц, но те, кто подходил ближе, отчетливо выделялись на снегу.

Внезапно громко звякнул дверной колокольчик, и подобравшиеся ближе к дому птицы в испуге взлетели. Мы с Джорджиной пошли открывать. Все обрадовались, увидев, что ко входу подъехал сиреневый лимузин Кармеллы.

– Откройте, – попросила она, просунув голову в одно из окон. – Надо поставить машину в сад, чтобы пользоваться фарами. Электричества некоторое время может не быть.

Я заметила, что на ней превосходно сочетающийся с машиной новый сиреневый парик. Он шел ей гораздо больше, чем прежний, ярко-красный. Пыхтя и задыхаясь, мы с Джорджиной умудрились открыть двойные двери, которые со смерти дона Альвареса де ла Сельвы явно оставались закрытыми. Маджонг завел машину во двор, где забуксовал и остановился. В саду навалило так много снега, что туда лимузин бы не проехал.

– Пусть остается здесь, – сказала я Кармелле. – Мы завладели гостиной и не собираемся пускать сюда доктора Гэмбита. Если только он не придет с миром.

– Отлично, – кивнула подруга. – Если мы все соберемся в одном месте, будет легче экономить топливо.

Маджонг открыл мелодично пропевшую сардану крышку багажника и уже выгружал многочисленные пакеты. Салон машины был тоже забит под крышу дубленками, сапогами, масляными лампами и маслом, зонтиками, шапками, свитерами, цветочными горшками с растениями и двенадцатью возбужденными кошками, среди которых я с радостью узнала своих.

Как только Кармелла открыла дверцу лимузина, кошки, сердито шипя, разбежались во все стороны.

– Они скоро успокоятся и придут в дом, – пообещала подруга. – Я предусмотрительно положила под дубленку ломтики сушеной трески. Кошки найдут меня по запаху. Не бойся, не потеряются.

Маджонг вносил в дом упаковки, и Кармелла отмечала галочками пункты в длинном списке, который держала в руке.

– Споры грибов, бобы, чечевица, сушеная фасоль и рис. Семена травы, печенье, рыбные консервы, разнообразные сладкие вина, сахар, шоколад, зефир, консервы с кошачьей едой, крем для лица, чай, кофе, медицинские аптечки, мука, фиалковые пастилки, консервированный суп, мешок пшеницы, корзина для рукоделия, кирка, табак, какао, лак для ногтей, и так далее, и так далее – вполне достаточно припасов, чтобы выдержать осаду.

– Как только небо расчистится, воспользуемся планисферой, – предложила Кармелла. – Тогда мы точно узнаем, что происходит. В последние три месяца я сдружилась со студентом-астрономом, и он объяснил мне, как она действует.

– Не исключено, что ты права насчет смены полюсов, – сказала я, размышляя о странных загадках, которые мне предложила разгадать Кристабель. – Со вчерашнего утра солнце так и не взошло.

– Удивительно, насколько хорошо относятся люди к тем, у кого есть деньги, – задумчиво проговорила Кармелла. – Этот астроном даже предложил выйти за него замуж, но, поскольку ему всего двадцать два года, я посчитала это неблагоразумным. Да и вообще мне больше не хочется замуж.

Мы сложили провиант в гостиной. Внутри было прохладно, а припасенных доктором Гэмбитом в кладовой дров оказалось не слишком много – мы сомневались, что их хватит на следующий день и ночь. Угля не было, поскольку раньше, чтобы поддерживать тепло, было вполне достаточно по вечерам топить дровами.

Кармелла раздала всем дубленки, сапоги, шерстяные носки и шапки. И мы стали походить на участниц экспедиции исследователей Северного полюса, полвека пробродивших за полярным кругом.

– Маджонг займется кухней, – сказала Кармелла. – Он удивительно экономный повар.

– А как быть с миссис Гэмбит? – спросила Джорджина. – Она костьми ляжет, защищая кухню.

– Посмотрим, может, ей еще и понравится, что ее освободят от работы.

Так мы устроились в гостиной. К четырем вечера стало темнеть, снег прекратился.

Мало-помалу небо прояснилось, обнажив великолепный, темный, чистый звездный купол. Кармелла распаковала планисферу, и мы отправились в сад рассматривать звезды. Планисфера представляла собой картонный диск с картой неба, на которой были обозначены звезды, видимые с данной территории Земли. Поверх него вращался пластмассовый диск с невидимыми отсюда звездами. По окружности картонного диска стояли месяцы и часы, соответствующие появлению тех или иных звезд. В центре диска было небольшое отверстие.

Кармелла обращалась с планисферой весьма ловко и быстро нашла нужную дату и час.

– Через отверстие в центре должна быть видна Полярная звезда, – объяснила она. – Так определяют положение других, постоянно находящихся в движении небесных тел. Сама Полярная звезда будет казаться в движении, если только земная ось настолько отклонится, что изменится положение магнитных полюсов.

Голос, который, казалось, принадлежал не мне, а кому-то другому, пропел в моей голове: