Служанка

Мамина гардеробная была нетронута. Бросая впопыхах в чемодан первое попавшееся под руку, она, естественно, практические все свои вещи оставила здесь. Надо отдать должное отцу, он запретил Никотинке сюда входить. Все-таки понимал, что мама — хозяйка этого дома, так же, как и он. И если бы она свою гордость засунула куда подальше и вернулась, он бы не посмел сказать ей ни слова до развода и раздела имущества.

На миг я представил себе эту картину и содрогнулся. Конечно, нужно иметь или стальные канаты вместо нервов, или сумасшедшее желание превратить просто дом в дурдом, отравляя своим присутствием воркование голубков. Но мамуля не имела ни того, ни другого, поэтому я ей предоставил пока время для зализывания ран. Пусть придет в себя, а потом начнем войну.

То, что гардероб остался здесь, сейчас оказалось как нельзя кстати.

Чуть ли не силой затащив упирающуюся Анюту в святая святых любой обеспеченной женщины, я постарался вложить в свои слова максимум убедительности.

— Аня! Это вещи моей мамы. Они все, естественно, совершено чистые. Постарайся найти что-нибудь для себя. И никакого стеснения. Я уверен, если бы она узнала о том, что произошло, она бы не только обрядила тебя в свое лучшее платье, но и отдала б половину драгоценностей, лишь бы увидеть, как Никотинка зеленеет от злости. У тебя какой размер ноги? — спросил я для приличия, так как с одержимостью маньяка уже давно определил ее параметры. И ножка моей Золушки была такая ж маленькая, как у мамы. Значит, и вопрос с приличной обувью тоже будет решен. Меня просто распирало от счастья. Я чувствовал себя феем — крестным, собиравшим юную девушку на бал. Ловил себя на глупой мысли, что с великим удовольствием сейчас устроил бы ей примерку. И причем не в маминой гардеробной, а дорогом магазине.

Черт! Я хочу видеть восторг на ее лице, хочу слышать счастливый смех и радостное взвизгивание. Млею от мысли, что в благодарность она повиснет на моей шее. А потом дома будет демонстрировать мне новое белье, цокая каблучками по паркету. А я буду считать баранов в уме, лишь бы немного отвлечься и сразу же не дать волю своему жеребцу.

Очевидно, отсвет этой животной похоти мелькнул на моем лице, потому что Анюта чуть наклонила голову и исподлобья кинула вопрощающий взгляд.

Я сглотнул комок, невольно образовавшийся в горле от таких мыслей, и выдохнул.

— Давай быстренько выбирай, сейчас найдем, где колготки или чулки лежат — не пойдешь же в туфлях на босу ногу! — скомандовал я и распахнул двери шкафа — купе.

Упаковки чулочно — носочных изделии нашлись в левой секции, и теперь я был уверен, что сейчас произойдет превращение куколки в красивую бабочку. Или лягушонка из болота в Василису Прекрасную.

Глава 17

Элегантные платья сдержанных тонов. Классика. Я не худышка, но мама Тима поплотней меня будет. Почему я так отчаянно хочу найти себе наряд? Да, конечно, это любовь к опере, тем более моя любимая «Тоска». Меня аж передергивает, как вспомню долетевший до моего уха кусок диалога. Эта курица тупоголовая великого Пуччини обозвала тоскливой пучиной! В общем это и послужило спусковым крючком моей бесчеловечной, негуманной мести. Ну зачем ей опера, если она даже композиторов не знает?! Последняя капля в чаше моей неприязни!

Я не разбираюсь в людях и, как лопоухий щенок, сначала буду улыбаться тому, кто улыбается мне. Но и фальшь улавливаю сразу же. Хоть я и не имею прямых доказательств причастности этой стервы к вымогательству денег, но почему-то уверена, что так оно и есть.

К тому же бесит, как она строит глазки Тиму. А вот в его непричастность я верю. Хочу верить! Если б они были союзниками, он бы так насмешливо с ней не разговаривал. И хотя его глаза, скользя по нимфеточной фигурке, имеют совсем не целомудренное выражение, видно, что ее хозяйку он не уважает. Очевидно, именно эта стерва виновата в развале семьи Барковских, а не просто устали они друг от друга.

Как бы то ни было, я с благодарностью сейчас вспоминаю того гербалайфщика или еще там какого-то коробейника, который моей доверчивой мамочке умудрился втюхать чудо — средство для омоложения. А по факту — такое мощное слабительное, что прочищает всю канализационную систему организма в разы эффективнее, чем любой «Мистер мускул» реальную сантехнику. И я, отправляясь в тыл врага, захватила его в качестве единственного оружия без малейшего представления, как им можно воспользоваться. И вот пригодилось очень кстати.

И то я еще сомневалась! Однако десятое — «принеси мне что-нибудь попить» сыграло с Вероникой злую шутку. А я, как проводник Вселенной, только преподала ей урок — принесла что-нибудь попить! «Четче, конкретней, барышня, формулировать запрос нужно!».