Служанка его сиятельства (СИ)

Он долго возмущался и высказывал Эни все, что не смог высказать императору и вице-канцлеру. Эни стойко слушала, давая мужчине возможность выговориться, а себе — подумать. Что-то во всем этом было не так, что-то было неправильно, но только Навира помогла пролить свет на происходящее. Пока мужчины спорили и разбирались, она едва заметно подошла к Эни и прошептала, что герцог заключил договор с королем, а Марк под охраной Тевирии.

— Я требую отпустить Лерана Виару, — громко произнесла Эни.

Старший викарий, пылая от негодования и злобы, указал на Эни пальцем и произнес:

— Нам всем уже сообщили. Ты, мелкая дрянь, тебя еще не признали дочерью епископа. Ты никто и не имеешь никакого права мне приказывать. В кандалы ее!

— Этого не будет! — уверенно сказал герцог, привлекая к себе внимание, а когда старший викарий все-таки посмотрел в его сторону, продолжил уже спокойно: — признана она или нет, думаю, епископ не будет счастлив, если ее кинут в тюрьму. Подумайте сами, ваше преосвященство, какая вам польза от того, что вы заберете ее с собой в этой повозке, а не вернете домой в целости и сохранности в нормальной карете? Просто дайте им проститься.

Старший викарий ненадолго задумался, ему казалось, что его голова сейчас лопнет, а быстрое завершение дела уже не было реальным. Он пробурчал что-то вроде «хорошо, иди отсюда» и полез в повозку к заключенному.

Но Эни не готова была так просто отступить. Она остановила викария и подошла еще ближе к Лерану.

— Граф Леран Виару, — сказала она с придыханием.

— Не надо, — тихо произнес Леран.

— Вы готовы были это сделать, но обстоятельства помешали нам…

— Натан, останови ее. Эни, замолчи пока не поздно.

— Вы готовы стать моим мужем? — она была совершенно уверенна в своем желании, но вот молчание Лерана вызывало непонимание и страх.

— Не имеете права! — вскричал младший викарий. — Без разрешения епископа…

— Вы сами сказали, что я никто, — ответила Эни. — А раз я никто, то и предложение графу делает только лишь его служанка. Вы не можете с этим спорить. Так что вы скажете, граф?

Эни напряглась, видя, как меняется лицо Лерана. От полного безразличия, а затем удивления, он перешел к крайней степени раздражения. Казалось, еще немного и он сам закроет дверцу тюремной повозки и крикнет, чтобы его везли подальше от нее.

— Леран, — попытался Натан, — ответь же.

— Это большой позор, — сквозь зубы прошипел граф и посмотрел в лицо Эни. — Ты понимаешь, что ты делаешь? Не стоит меня спасать…

— Мальчик мой, — встрял Эльдевир. — Девочка открыла перед всеми свои чувства, теперь ты обязан жениться на ней.

Навира с мольбой посмотрела на отца, и тот, не выдержав взгляда дочери, послал своего стражника к повозке, остановить викария, готового захлопнуть дверцу.

— Великий Император Великой Тевирийской Империи готов сочетать браком этих людей сейчас же. Если викарии откажутся это сделать.

Старший викарий схватился за голову и недовольно махнул рукой. Кто мог знать, что в герцогстве соберутся такие люди. Знай он, что будет император, представительница короля и пока еще непризнанная дочь епископа, он бы вообще никуда не поехал. Кому из них он может что-то приказать? Кого может взять под стражу? Кого обвинить и заставить замолчать? И если сделает, то не повесят ли его завтра за враждебное отношение, разжигание войны с соседним государством или разделение королевства и Канцелярии. А ведь случись что-нибудь из этого, именно его и накажут, скажут, что виноват во всем старый служитель, который самовольно что-то начал решать. Нет, намекни ему хоть кто-нибудь о том, что будет, он бы никогда не отправился сюда. Тут надо было сразу начинать воевать, как и десять лет назад, а не пытаться сделать все тихо.

Тем временем император потребовал выдать ему пояс, обвязал руку ошеломленной Эни, вплотную подошедшей к тюремной повозке, и протянул пояс к руке Лерана.

— Глупец, — прошипел император, когда граф не сдвинулся с места, — самый настоящий глупец. Нет чести умереть в епископской тюрьме, есть честь бороться любыми способами за то, во что веришь.

— А если я больше не верю? — тихо ответил Леран. — Ни тем, ни другим. Я много лет боролся и считал, что это необходимо, что еще немного, и мы сможем победить. Но нет, ваше величество, здесь нет победителей и проигравших. Боги не воюют между собой, воюют их самые преданные и верные слуги. А потом, те, кто начал конфликт, поднимаются друг к другу по горе кровавых тел и жмут руки, достигнув понимания. Я знаю имя каждого, кто погиб за нас, и имена многих, кто погиб за них. И вот в чем беда, великий император, я начал вспоминать их день назад, вслух произносить имена, чтобы почтить память, но я до сих пор не могу закончить.

— Мы все вспоминаем имена, — отрезал император. — И сделай так, чтобы в моем списке не было твоего. А теперь повторяй. По своему желанию и без принуждения. Согласен.

— По своему желанию и без принуждения. Согласен, — недовольно произнес Леран, намотав ремень на руку.

— Теперь ты, — император обратился к Эни.

— По своему желанию и без принуждения. Согласна, — сказала Эни.