Служанка его сиятельства (СИ)

— Да, именно так, — Навира вдохнула, собираясь с мыслями. — И мне нужно, чтобы ты сохранила эту тайну. Между нами пропасть, Эни, огромная пропасть. И у меня нет желания, чтобы человек, который меня полюбил, и которого полюбила я, вдруг решил, что не сможет ее перепрыгнуть. Так ты согласна?

Эни взяла перо и без лишних слов поставила свое имя под согласием. Теперь пути назад не было. А с другой стороны, если герцог и вся его семья считают, что такой союз возможен, то кто она такая, чтобы этому противиться.

— Я вас поздравляю, — искренне сказала Эни и протянула тевирийке бумагу.

— Прекрасно, теперь самое сложное, — она выжидающе посмотрела на воспитанницу, — скоро привезут твое платье. Это будет через несколько часов. Думаю, нам всем нужно отдохнуть.

Она встала из-за стола и отправилась в свою спальню. Несмотря на сдержанность Навиры, Эни все-таки заметила ее улыбку, и не смогла не отметить румянец тевирийки. Невеста явно была в восторге и предвкушении. Да, она уже и дала свое согласие, но все-таки церемония была для нее чем-то очень важным. Не столько подпись, сколько сама возможность заявить всем о своей будущей свадьбе.

Зато Эни было вовсе не до радости и восторга. Нужно еще найти Змеру и никто не отменял ее обязанностей помощницы. Хотели бы управляющая или граф освободить ее от работы на этот день, то сообщили бы утром, а значит необходимо срочно искать Змеру, стараясь еще сильнее. Сказка быстро пройдет, каким бы красивым ни было платье, она наденет свой старый наряд уже завтра, и хорошо, если никто не станет к ней относиться еще хуже после этого случая.

* * *

В сравнении с ночью, сейчас трактир казался невероятно пустым. Двое мужчин спали на столах по разным углам и громко храпели, трактирщик еще не спустился, но его жена уже убиралась на кухне, а их дочь начищала стаканы.

В дальнем темном углу сидел мужчина, его лицо невозможно было рассмотреть из-за надвинутого капюшона, но из-под полы плаща виднелись старые, потертые ножны. Мужчина пил эль и кого-то ждал. Дочь трактирщика с опаской поглядывала в его сторону — сюда часто заходит всякий сброд, который ночью выходит на охоту на улицы герцогства, но у девушки давно был наметан глаз, и этот гость к тому отребью точно не относился. Он больше походил на наемника или шпиона — такого лучше сытно накормить, выполнить все его просьбы и держаться как можно дальше, чтобы, упаси боги, не подслушать его разговор. Он только заказал выпить, всего лишь сел в этот темный угол, но от одного голоса хотелось сбежать как можно дальше.

Через какое-то время в трактир зашел еще один мужчина, незнакомец. Он был похож на бродягу, толстоватый, с маленькими глазками, огромной белой бородой, грязными волосами, на нем был плащ не по размеру, весь в грязи, да и сапоги изменили свой черный цвет на серый. Он махнул рукой, показывая принести ему эль и подсел к человеку в темном углу. Дочь трактирщика вздохнула с облегчением. И действительно, какой убийца или шпион будет сидеть здесь в такое время? Она спешно принесла еще одну кружку, которую от радости наполнила до краев, и скрылась на кухне, понимая, что ничего интересного не увидит.

— Я так и не научил тебя скрываться, — засмеявшись, сказал мужчина с бородой и одним глотком осушил треть огромной кружки.

— Мое лицо узнают, притворись я хоть нищим, как ты, — ответил человек в темном углу, — лучше пусть считают наемником. Ты сделал?

— Конечно, магистр, — серьезно ответил белобородый. — Все как ты хотел.

Магистр положил на стол мешочек с монетами и в одно мгновение этот мешочек исчез в кармане нищего.

— Она что-нибудь говорила перед смертью? — спросил магистр.

— Все, как всегда, просила не убивать, говорила, что если я оставлю ей жизнь, то расскажет мне про дочку епископа.

— И ты предложил ей рассказать?

— Я сосу сиськи у тех, кого трахаю, а не у матери. И ты знаешь меня далеко не первый год.

— Знаю, поэтому только к тебе и обратился.

— Так вот, она не успела ничего сказать. И уже не скажет. Ее муженек тоже. Дом я перевернул, нашел большие деньги, конечно, забрал себе. Отдать?

— Нет, все твое.

— Никаких писем, никаких документов. Перерыл все, что можно было. Она точно не знала, что делала, да и муж ее не знал.

— Ты сделал все быстро?

— Как ты и просил. Они и понять не успели, что умирают. Но вот мне интересно, а почему тебя это так волнует.

Магистр на минуту замолчал и выпил оставшийся эль.

— Думаю, что ответить ее сестре, если та когда-нибудь спросит, — все-таки сказал он. — А теперь уезжай из города, нож подбрось вот этому человеку, — он протянул клочок бумаги, на котором были написаны имя и дом.

— Может, понаблюдать еще? Вдруг она кому-нибудь рассказала?

— Не беспокойся об этом. Ты ведь сам сказал, она не знала, что делала. Этой девочке нужно было бежать к викариям…

— А она решила шантажировать тебя? — правильно понял нищий.

— Можно и так сказать.

* * *