Служба по Восстановлению Памяти

– Ты только не смейся, но я ответственности опасаюсь. Придется выбирать, а потом еще и исполнять роль палача. Я пока не готов.

Шарух выслушав его признание, украдкой начал посмеиваться.

– Давай, уже раздавай. Посмотрим, на чьей стороне удача.

В четвертой игре выиграл Эрни.

– Счет: два/два. Следующая игра решающая, – сообщил Шарух. – Эрни, тебе бы надо сосредоточиться на своей победе. Если выиграю я, мой выбор тебе может не понравится.

– Ты уже присмотрел себе подходящий вариант?

– Раздавай, не отвлекайся.

В последней игровой партии удача улыбнулась Шаруху, исполнив тем самым желание Эрни.

– Ну, что ж, Шарух, разочаруй меня своим выбором.

Шарух посмотрел на друга насмешливо и, обведя выбранный вариант, протянул Эрни блокнот. Тот долго нахмурившись, смотрел на цифры: один к пяти.

– Я так понимаю: палачом ты будешь один раз, а я – пять.

– Ты расстроился?

– А как ты думаешь? Я рассчитывал ты выберешь мой чистый проигрыш в третьей игре: ноль к шести и насладишься ролью палача. У меня, знаешь ли, с фантазией на этот счет слабовато.

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Все прекращай хмуриться, ты же обещал не обижаться.

– Я не обижаюсь, знал ведь, что ты все равно сделаешь по-своему… Пожалуй, пора о сне подумать. Как решим этот вопрос? Я на полу, ты на диване или я здесь, ты в спальне?

Шарух собирая карты, проговорил:

– У меня есть отличная идея…

– Предупреждаю: диван не раскладывается, и я часто сплю по диагонали.

Шарух встал, и, посмеиваясь, направился в сторону прихожей. Эрни с интересом наблюдал за ним, теряясь в догадках.

– Только не говори, что ты собрался уходить…

– Я знаю, как решить возникшую проблему.

У одного из обувных шкафов он присел и, открыв, извлек небольшую сумку. С ней вернулся в гостиную. Эрни даже не знал, что у него что-то подобное в доме имеется.

– Что это?

– Надувной матрас на всякий случай. Вдруг ты меня выставишь, было бы на чем ночь скоротать.

– Шарух, ты же знаешь, я ни за что бы тебя не выгнал.

– Догадывался, но решил подстраховаться.

Шарух освободил сумку от содержимого. Через минуту матрас автоматически приобрел нужную форму и упругость. Эрни достал постельное белье, одеяло и подушку. Потом помог другу застелить его.

– Я сплю здесь, – категорично сказал Шарух, устраивая свое ложе посреди гостиной.

– А я тогда лягу в спальне.

– Эрни, ты чего? С кем я буду полночи разговаривать?

– Ладно, уговорил, лягу на диване. Хотя я считаю, что с моей стороны неправильно вынуждать гостей спать на полу.

– А заставлять друга страдать от бессонницы – это правильно?

– Если мы будем болтать полночи, то спать я буду до обеда. И не смей меня будить!

– Договорились.

Эрни приготовил себе постель. Шарух заметил, что он все время чему-то загадочно улыбается.

– Кажется, тебя посетили какие-то идеи по предстоящим мне испытаниям?

– Да, уже есть кое-что.

– Можем обсудить…

– Как бы не так! Пока ты не расскажешь, что ожидает меня, ты ничего не узнаешь. Укладывайся, я выключаю свет.

Вскоре свет погас. Некоторое время в комнате царила задумчивая тишина. Эрни неожиданно нарушил ее сдержанным смешком.

– Весело?

– Кажется, я уловил положительный момент…

– Колись уже, а то начну тебя щекотать.

– Тогда я уйду в спальню! – строго предупредил Эрни.

– В ход пошли ультиматумы… Ладно, забудь о моих угрозах. Я рад, что твоя завтрашняя роль уже сегодня начала поднимать тебе настроение. С нетерпением буду ждать результатов твоей садистской фантазии. Если хочешь, можешь привлечь в помощники Аманти.

– Я подумаю. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– С удовольствием! Подкидывай тему.

– Расскажи о пытках. Что-нибудь такое изощренное, чтобы мне было страшно заснуть.

– Ты уверен в том, чего хочешь услышать?

– Да, и во всех подробностях, пожалуйста.

– Если что пеняй на себя…

Эрни нравилось слушать друга. Он так красочно описывал события древности, связанные с предложенной темой, что Эрни казалось, будто он сам участвует в них. Страдания несчастных мучеников переживал так ярко, что иногда не мог сдержать слез. А когда Шарух рассказывал об одном итальянском монахе Томазо Кампанелла, о его невероятном упрямстве и стойкости во время допросов и пыток, не мог не смеяться в сценах, где больше от мучений страдала не жертва, а сами палачи и судьи. Их можно было пожалеть, ибо не всякий выдержит многими часами изнывать от духоты, истекая потом, чувствуя голод и усталость, стоять вокруг жертвы и ждать, когда она, наконец, начнет давать показания. И ведь не уйдешь – такие правила!

– Однажды, – продолжая Шарух, – Томазо решил обрадовать палачей и сказал: «Признаюсь, признаюсь, скорее снимите меня отсюда». Палачи обрадовались, сняли его с пыточного устройства, а он и говорит: «Признаюсь, чуть в штаны не наложил…»

– Наверно они с него потом семь шкур спустили? – предположил Эрни.