Служба Радости

Дорвавшись до интернета, мертвец впитывал терабайты информации о триста тринадцатой эпохе. Бегавшая по магазинам Соня, получала телефонные звонки с частотой в каждые полчаса — Жюбо просил купить что-то еще. Вечером готка свалилась почти без чувств и проспала до восьми утра. Разбудил ее Жюбо и потребовал положить еще денег на телефон — за ночь интернет все сожрал — и немедленно купить ему танк и реактивный истребитель с ракетами земля-воздух. Жюбо чуть не захлебываясь, рассказывал полусонной готке, что с таким оружием он разнесет Трохиных, буде на них хоть сотня Колпаков Демиурга. Еще Жюбо пожаловался, что как раз смотрел про атомную бомбу, когда деньги закончились. Он не успел разобраться, но надо бы и ее прикупить. Вроде вещь полезная. На все четыре просьбы Соня послала его Хутурукешу в задницу — она уже успела выучить имя дьявола из эпохи Жюбо. Мертвец обиделся. Выпив кофе, Соня объяснила, даже простой АК купить будет чрезвычайно трудно. Она все-таки девушка-гот. А торгующие оружием дядьки не воспринимают таких как она адекватно. Жюбо покивал, сказал, что от этого планы сильно не меняются, но с реактивным истребителем все могло пройти легче. Соня еще покумекала и предложила украсть. Жюбо отказался. Слишком, дескать, опасно. Воевать с армией России ему не хотелось. Хотя на ус себе намотал, и пошел бриться — борода отросла уже сантиметров на пять.

К обеду готку опять послали за покупками. Жюбо выдал длиннющий список, Соня поворчала, но сказала, что достать все это в принципе возможно. В списке значилось: листы железа кровельные, инструменты для работы с металлом, вроде напильников, молотков и ножниц, сварочный аппарат, порох, холодное оружие общим числом двадцати наименований, стрелковое оружие, наподобие арбалетов и луков, сколько удастся купить, огнестрельное оружие любой конструкции, сколько удастся купить, а еще длинный перечень всевозможных химикатов. Жюбо проникся средствами, что Петя использовал на свалке и тоже решил похимичить. К восьми часам вечера весь список появился на квартире. Что-то Соня принесла сама, что-то доставили на машине — листы железа, например, девушка просто не могла поднять. Соня так устала, что собиралась заснуть сразу после ужина, но ей пришлось собирать вещи и идти в гостиницу. Получив все необходимое, Жюбо сразу занялся кузнечными делами и химическими экспериментами. От нестерпимой вони и грохота, у живой девушки мало того что не получалось уснуть — появлялась реальная возможность окочуриться.

А чем же все это время занималась Манада? Ничем. Просто сидела и смотрела, как вырастают ее ноги, сантиметр за сантиметром. С такими темпами, дня через четыре она снова сможет ходить. Изменения происходили не только с конечностями. Дыры в теле благополучно зажили, кожа на лице натянулась, волосы уменьшили скорость роста. Все признаки говорили — через неделю мертвая станет обычным человеком. Жюбо смотрел на это, прицокивая языком и неодобрительно мотая головой. Ему не нравилось, что действие Обезболивателя проходит для Манады так быстро. С другой стороны, ничего удивительного в этом нет — Манаду извлекли из Хоры, а с каждым кругом чувствительность тела и регенерация возрастает многократно. Поговаривают, на седьмом круге ты чувствуешь, как кровь царапает вены. Вот поэтому метаболизм Манады сожрал Обезболиватель куда быстрее, чем у Жюбо. Мертвец еще неплохо держался — кожа на лице едва-едва натянулась, но скрепками пользоваться все еще приходилось. А в остальном он оставался мертвым.

Манада же, как будто пробуждалась от глубокого сна. Теперь стали ясны слова мертвеца о том, что с уходом Обезболивателя появится не только боль, но и другие чувства. Сейчас, впервые после вечности в аду она, наконец, становилась человеком. Простой девушкой, Манадой Трансис. Еще не пришла сверхчувствительность и не надо бояться боли, но бесчувственность тоже уходила. Манада трогала покрытие дешевого дивана, встречая возвращающееся осязание с радостью. Пока еще робкое, еле-еле ощущаемое, но оно возвращалось. Манада подъезжала на кресле-каталке к окну и часами смотрела на детей, играющих во дворе. Она принимала ванну, чувствуя легчайшее тепло. А ночью ей захотелось спать. Жюбо сказал, теперь ее вероятности уснуть растворились за ненадобностью. Под звуки кузнечного молота, под запахи отравленных химикатов, щекочущих ноздри, в первый раз за вечность, Манада уснула естественно. И только где-то вдали зазвенели радостные колокольчики-бубенцы.

***