Служба распределения

Вообще в мире очень много сумасшедших. Больше, чем кажется на первый взгляд. Одни находятся в психушках вместе с нормальными людьми. Другие – в обычном мире, ходят по городу. Надо просто научиться жить с ними в мире и согласии. Наладить с ними добрососедские отношения, поскольку от них все равно не избавишься.

Не нужно потакать их слабостям, заигрывать с ними, иначе станешь таким же.

– Да стой же ты, когда с тобой разговаривают!

– Я утюг дома забыл выключить, – жалобно скулил я. – Пустите меня, тетенька!

Но где-то совсем глубоко в глубинах души мне было невероятно интересно, что будет дальше.

Я скорее сдавался, чем вырывался.

– (Девушка, картинно-жеманно) А может… пусть сам посмотрит?

– (Лерой, точно так же) Тамаммм, пусть смотрит.

Они остановились и дали понять, что я могу идти. Пока. Резко отдернул руку. Мой рукав остался при мне.

Я бы побежал, но это было бы неприлично и трусливо. Я максимально быстрым шагом, не переходящим в бег, гордо пошагал куда-то прочь. И опять увидел за спинами прохожих Герду. Путеводная моя звезда! Кто еще может теплым светом вести меня сквозь эту грязную спинную жижу? Спины, спины, дайте же мне пройти! Я должен догнать мою любимую! Я должен ей все-все рассказать, обрадовать ее, удивить, помочь преодолевать эту трясину тел.

Вот же дерьмо, как меня колотит! Я почувствовал, как адреналин в крови начал учащать мое дыхание и проверять дрожью работоспособность мышц. Я на всякий случай обернулся, чтобы опять-таки на всякий случай запомнить эти рожи для моих свидетельских показаний.

Ну, точно! Надменные мрази прямиком из пахнущего молодыми беспечными дармоедами, вообразившими себя центром мира, магазина молодежной одежды.

Стояли друг напротив друга вполоборота и смотрели не меня. Как на постере. Явно не местные. Как и все, кто хочет казаться больше и выше большинства, кажущиеся не местными.

Оружия у меня не было. Никакого. Конечно, можно было бы мастерски воспользоваться связкой ключей и изуродовать физиономию одного из них. Ношение оружия, конечно, уголовно наказуемо. Но кто, если не я сам, защитит меня от таких вот ублюдков, вторгающихся в мою жизнь? Мне необходимо защищаться и не нарушить закон? Черта с два! Мне нужен баллон с газом для зажигалок, зажигалка и механизм, который при нажатии на «курок» поджигал бы поток газа. Чтобы поток газа испепелял бы все в радиусе двух, а то и трех метров. И все это должно умещаться в одной руке. А потом – могло бы быть утилизировано так, чтобы невозможно было бы это идентифицировать, как орудие преступления или защиты, или обороны… или возмездия. Мне нужен меч моего индивидуального правосудия, карающий вероломных оккупантов на мою территорию, беспощадный и бесстрашный. Меч, который не был бы опутан уголовным правом, последствиями общественного порицания, холодным отношением работодателей, придатками ветвей исполнительной и судебной власти.

На данный момент, по крайней мере, два человека из этого чертового мира заслуживали смертной казни в моем личном понимании справедливости и правосудия, не считая тех преступников, по преступлениям которых еще не истек срок давности. Вечный для меня. Каждая обида детства, сделавшая меня чуть более черствым и злым, отчужденным в зрелости, заслуживает кары смертной казнью. Каждая капля крови из разбитого носа – смерть обидчика. Каждый синяк – смерть, смерть, смерть! Шагу, шагу прибавить.

Мои преследователи чуть отстали – примерно на сто метров. Я, было, решил оторваться от них в подземке, но в голове у меня зрел еще более хитроумный план. Я заманю их в западню. А там – по башке стальным прутом. Или тихий булыжник по голове. Ему. Девка либо убежит, либо получит свою порцию по порядку. Прямо по морде ей. По морде. И раствориться в подземке. Пока они будут плакать от боли.

Около входа в подземку копошилось отребье. Грязное месиво плоти и тряпок. Стояло несколько пожарных и санитарных машин, спасательная. Номер телефона, которым мы все помним, но не дай Бог нам его набрать. Гидравлические инструменты, похожие на орудия изощренных пыток, на самом деле несущие избавление из искореженных творений рук человеческих. Мышцы будущих терминаторов, санитаров цивилизации, умноженная мощь разума. Борьба металла с металлом – не лучшая музыка для человеческих ушей.

Авария, подумал я (мимоходом), сейчас побегают по станции и, наконец, откроют вход. Значит, я туда не пойду. Включаю план «Б». У меня нет плана «Б». Вход действительно открыли, прямо, когда мы (я впереди, они – чуть дальше) проходили мимо. Служители порядка оттеснили толпу от закрытых стеклянных дверей, к дверям насколько возможно близко подъехала «скорая помощь». Толпу оттесняли, ставили металлические барьеры. Вместо того чтобы понять, что станцию откроют нескоро и всем лучше проваливать, люди начали беспокоиться и требовать объяснить причину закрытия станции. И чем абсурднее объективно была необходимость попасть в метро для отдельного фрагмента толпы – тем более шумным был он.