Служба в потешных войсках ХХ века

У водителя к борту было прикреплено бревно, котороё он привязал к гусеницам и продвинулся на длину машины. Проделав раз пять такую манипуляцию, он выехал на твёрдую дорогу и больше не пытался ехать по снежной целине. БТР выехал на автотрассу Москва-Симферополь и поехал в Тулу. Позже Анатолию сотни раз приходилось ехать по этому участку дороги, но поездка в БТР ночью, в метель была единственной.

Он сидел рядом с водителем и смотрел вперёд. Снег падал так густо, а ехали так быстро, что казалось впереди стена из снежинок, летящих горизонтально навстречу. Как водитель различал дорогу для осталось загадкой, но через час эта фантастическая ночь, при которой даже разбойники сидят дома, а хороший хозяин собаку в дом заведет, закончилась, и каким-то чудом оказались в Туле, в посёлке Мясново возле 110-й эскадрильи.

Анатолий разделся, упал на кровать и не мог быстро уснуть, потому что ему в лицо летели и летели снежинки, освещённые фарами, и гудел вентилятор радиатора, повёрнутого внутрь БТР и обогревающий сидящих внутри солдат. Утром ещё в полусне, ему ещё всё казалось, что парашют тянет его по снегу, а снежинки летят в лицо.

Сейчас Анатолий живёт в стране с очень мягким климатом, но снег иногда бывает. Лет шесть назад он лежал почти всю зиму. В тот год к ним в гости из Израиля приехал родственник, Павлик Волер с женой Миной, которой уже, к сожалению, нет.

Анатолий повёз их на экскурсию в Кобленц, в котором уже выпал снег и довольно глубокий. Надо было видеть этого человека, который радовался снегу так, что брал его в руки, тёр лицо, клал на голову, чтобы понять, как человеку, выросшему и прожившего большую часть жизни при нормальных снежных и морозных зимах, хочется побывать в своём сказочно-зимнем детстве.

В январе Отян выполнил 3 прыжка и получил за их выполнение 600 рублей, столько же, сколько получал за месяц, работая мастером на стройке. Тогда в армии платили Мастерам парашютного спорта 200 рублей за прыжок, если ты имел менее пятисот прыжков и 250 рублей тому, кто имел 500 прыжков и более. За испытательные прыжки, в которых Отяну довелось несколько раз участвовать, платили по 500 рублей или после денежной реформы 1961 года по 50 рублей.. В армии Анатолий был с деньгами, помогал семье и скопил какую-то сумму денег, которая на гражданке очень пригодилась. Чтобы не возвращаться к денежной теме скажем, что в некоторые месяцы он получал более пяти тысяч рублей в месяц, а на гражданке не имел таких денег даже, работая управляющим трестом.

Анатолию было неловко, когда кондукторша в трамвае не хотела брать с него за проезд тридцать копеек когда в кармане лежали 3000-4000 рублей. Но прыгал Анатолий не потому что платили, а платили потому, что он прыгал.

Распрыгалась и эскадрилья. Вначале изъявили желание прыгать несколько солдат (пропускаем слово сержантов, всегда имея их в виду), затем, видя, что те кто прыгает, получают деньги, захотели прыгать и другие. Потом захотели прыгать и некоторые сверхсрочники и даже офицеры наземных служб, которые получали зарплату гораздо меньшую чем пилоты. Получая за прыжки, они их утаивали от жён и имели свои карманные деньги. Но все в один прыжковый день не могли прыгать, надо обеспечивать полёты, поэтому даже установили график очерёдности прыжков. У Отяна работы прибавилось во много раз, но он стал буквально центральной фигурой в предпрыжковые и прыжковые дни.

Его тогда не посылали в наряды, а он обычно ходил в наряд начальником караула. Это дежурство ему нравилось, и старшина был доволен, что был человек готовый в любое время на дежурство.

Анатолий даже установил рекорд продолжительности дежурства – четверо суток. Ему меняли состав караула, а он был бессменным. Караульное помещение находилось за полкилометра от части, и он там был свободным человеком, отсыпался и читал литературу.

Но не все были рады такому развороту событий, что парашютная подготовка в эскадрилье принимала массовый оборот. И если офицеры наземных служб прыгали по своей воле, то лётный состав должен был ежегодно совершить по два прыжка. До появления Отяна в части они умудрялись приписывать себе прыжки, но, зная его близость к командованию, да и то, что он уже был кандидатом партии и мог сказать о нежелании выполнять прыжки на партсобрании, заставило их вести себя осмотрительно. Большинство лётчиков боится совершать прыжки с парашютом, им надёжнее кажется самолёт, и много случаев было даже во время войны, когда пилоты.пытаясь посадить самолёт, не прыгали с парашютом и это кончалось трагически.

Анатолий, прикидываясь простачком, спрашивал их, когда они будут прыгать. Некоторые отшучивались, а некоторые злились и получалось, что он наживал себе врагов. А больше всех злился его непосредственный начальник старлей (сокращённо старший лейтенант)

Алышев. Но Анатолий научился не обращать на него внимания, тем более, что сделать Алышев ничего не мог, Отян всё выполнял по инструкциям.

Анатолий как-то подошёл к старлею Курбацкому, с которым у него сложились хорошие отношения.