Служебный роман для богини любви 2

— Просто не думай о дурном, — вздохнул Рене. — У тебя под сердцем — маленькая жизнь. У меня будет племянник или племянница, поверить не могу, — мужчина расплылся в улыбке.

— Ты любишь детей?

Он кивнул, но не погрустнел, хотя я понимала, насколько болезненной может оказаться эта тема.

— Знаешь, — ни с того ни с сего промолвил Рене. — Я найду выход. Поставлю Истинных на место и… сделаю так, чтобы в этом мире больше не было никакой потребности в бессмертных.

— Я верю.

— Спасибо.

Он наклонился ко мне и осторожно обнял, стараясь не задеть капельницу. Я хотела сказать что-то еще, но из коридора донесся шум.

— Там моя жена! Сколько вы можете держать меня в палате?! — узнала я возмущенный голос Себастьяна.

Наконец-то дверь распахнулась. Рене отстранился от меня и повернулся к застывшему в дверном проеме богу смерти.

— Рене, — почти прорычал Себастьян. — Скажи им…

— Ребята, оставьте его в покое, — вздохнул Рене, обращаясь к двум медикам, пытавшимся сдержать Себастьяна. — Эдита как раз пришла в себя. Вы можете поговорить. Тем более, у вас есть одна важная тема…

Я вздохнула. Да, тема была. И я пока не представляла себе, как отреагирует Себастьян.

— Я пойду? — вопросительно изогнул брови Рене, будто уточняя у меня, не понадобится ли сейчас его присутствие, и я только коротко кивнула, отпуская брата.

Этот разговор с Себастьяном должен состояться. И лучше он состоится сейчас.

Действуя так, словно они нагло сговорились за моей спиной, Себастьян устроился аккурат на том же месте, где сидел Рене, и сжал мою руку. На лице мужа отражалось какое-то сочувственно-влюбленное выражение, и я подумала, что он, должно быть, пострадал сильнее, чем я.

— Я очень испугалась тогда, — честно созналась я, понимая, что должна первой нарушить тишину. — Когда ты… Когда в тебя…

— Я понял, — вздохнул Себастьян. — Не бойся. Рене — лучший Хранитель Времени, который когда-либо мог быть. Он успел меня спасти. Меня даже не задело.

— Тебя задело до этого, — сердито отметила я. — Раз десять.

— На мне уже ни царапины.

— Определенно, этот факт меня радует. А вот то, что тебе грозила такая опасность, нет, — я протянула руку и погладила Себастьяна по щеке.

Он придвинулся ближе. Между нами вновь был тот самый контакт, что и прежде. Я практически чувствовала, что могу не говорить ни слова, но при этом ни минуты не сомневаться, что Себастьян четко понимает и принимает все мои желания.

Ласково коснувшись моих губ своими, Себастьян выпрямился и выдохнул:

— Я тоже очень переживал за тебя. Ты долго не приходила в чувство, а Рене вел себя, как курица-наседка. Он так и не сказал мне, что с тобой случилось.

— Это не болезнь, не волнуйся… — я запнулась, не зная даже, как сказать об этом мужу. — Просто… Я и сама не знала, понимаешь.

— Не знала о чем?

— О том, что я беременна.

В палате воцарилась тишина. Себастьян смотрел на меня так удивленно, словно я только что свалилась с небес на землю.

— Ты… — у него на лице возникла какая-то странная, но определенно радостная улыбка. Словно Себастьян до сих пор не верил своим ушам. — Ты беременна?

— Да, — кивнула я. — А еще я слепая невнимательная курица, которая умудрилась проигнорировать все признаки одним махом и даже не догадывалась о своем состоянии. Рене передал слова врача: шестнадцатая неделя! А у меня и в мыслях не было…

— Ты слишком заработалась, — серьезно промолвил Себастьян.

Он придвинулся ко мне поближе и опустил ладонь на одеяло, примерно туда, где должен был появиться мой живот.

— Но неужели ты совсем ничего не чувствовала?

Я закрыла глаза, прислушиваясь к себе. Сказать, что действительно была настолько глуха к своему телу?

— Наверное, скорее да, чем нет, — кивнула я. — Точнее… У меня тянуло внизу живота, меня тошнило, я мало что могла есть, но все это было как-то наплывами, и я часто думала, что просто съела что-то не то. Томас нас явно закармливал. Перемены настроения эти… Мне теперь невероятно стыдно, что я не просто была так невнимательна к себе, да и к тебе в тоже…

— Сейчас точно не время себя винить.

Себастьян взял меня за руку и нежно поцеловал мои пальцы. Я вздрогнула, наслаждаясь этим нежным прикосновением, и с трудом выдавила из себя улыбку.

— Я очень рад, — прошептал он, отгоняя остатки моих сомнений прочь, — что у нас с тобой будет ребенок. И уверен, что мы сумеем воспитать его лучше всего на свете.

Я тихо рассмеялась.

— Может, он будет не один?

— Я всегда хотел большую семью.

Теперь смеялись мы уже оба, искренне, легко, словно впервые почувствовав себя единым целым. Это было не так — мы с Себастьяном открылись друг другу уже давным-давно, просто слишком заработались, чтобы ощущать это единение настолько четко, а теперь оно вновь вернулось, дало о себе знать. Я чувствовала себя какой-то особенной, наверное, из-за того, что во мне сейчас рос наш ребеночек, и понимала, что Себастьян тоже это чувствует.

— Вот почему Рене меня к тебе не пускал, — улыбнулся Себастьян.

— Рене думал, я знаю, — хмыкнула я. — И по каким-то причинам скрывала. А я просто слепая идиотка…