Служитель египетских богов

«Когда Аменхотеп III умер, он оставил после себя процветающую страну и сына, Аменхотепа IV, жаждавшего занять место среди богов или основных сил природы. Он также стремился покончить с интригами жрецов, сосредоточивших к тому времени в своих руках такую огромную власть, что они могли потягаться с могуществом фараона. Аменхотеп IV отменил всех богов, кроме единого бога Египта Атона, и, оставаясь единовластным правителем государства, сделался еще и верховным его жрецом, повелев впредь именовать себя Эхнатоном и заложив новую столицу на том месте, что теперь зовется Амарной.

Так как Имхотеп не считался Атону соперником, Мерезебу было позволено вместе со своими жрецами переехать в Дом Жизни в новой столице. Он был одним из немногих священнослужителей, каким разрешили поклоняться своим богам, а потому сразу нашлось много завистников, готовых при первом удобном случае подставить ножку тому, кого относили к любимчикам нового фараона».

— Ненавижу это место, — прошептал Мерезеб, совершая ежедневный обход умирающих. — Эти люди, уходящие в иной мир, — они насмехаются надо мной.

Сенхжерен, шагавший рядом, удивленно взглянул на жреца.

— Насмехаются? Каким образом?

— Каждый из них являет собой доказательство, что Имхотеп слаб, — пояснил Мерезеб, косясь на небо. — Очень многие радуются, когда мы посылаем за жрецами Анубиса. Для них это лишний повод упрекнуть фараона. Они говорят, будто боги, каких мы обидели, лишили нас силы.

— Теперь существует только один бог, Атон, — напомнил ему Сенхжерен.

Мерезеб неприятно рассмеялся.

— Только потому, что фараон объявил это. А ведь он сам… — Жрец умолк, завидев приближающегося Бака. — Ты не станешь повторять мои слова.

Сенхжерен вздохнул.

— Ты господин, я твой раб.

Старые кости побаливали, но Мерезеб приосанился.

— Да, это так. — Он снова понизил голос. — А все эта хеттка. Она буквально околдовала его. Фараон так ослеплен ее красотой, что не видит священных теней, а боги этого не прощают. — Он махнул рукой, отпуская раба. — Ступай. Здесь полно тех, кому нужна твоя помощь.

— Повинуюсь, — кивнул Сенхжерен и тут же пошел прочь. Он был уверен, что знать слишком много о жизни двора опасно.

«Как мне объяснить, что я почувствовал, когда в Дом Жизни доставили Хесентатон? Жрецы Имхотепа даже не попытались ее исцелить — они ничего не могли сделать.

Это была дочь скульптора, отказавшаяся выйти замуж за человека, который успел заплатить за нее выкуп. Она предпочла другого. Отец девушки попытался вернуть жениху деньги, но тот отказался их взять. А девушка тем временем сбежала со своим избранником. К несчастью, отвергнутый поклонник погнался за ними и, когда настиг, убил своего соперника, а девушку приказал отнести на вершину высокой скалы и подвесить там на веревках, чтобы она погибла от жары или жажды. Если бы отец не нашел ее, то к заходу солнца она бы умерла, что было бы для нее милосердием. Но вышло не так: она обгорела, ослепла — и ее оставили на мое попечение».

Кожа девушки казалась обугленной, на нее нельзя было наложить даже легкий компресс, не увеличив при этом в десятки раз ее муки. Поначалу она просто стояла, не разрешая к себе прикоснуться.

Сенхжерен подошел к ней.

— Я принес тебе воды, выпей.

— Не… могу, — проскрипела она.

— Я стою прямо перед тобой, — продолжал Сенхжерен. — Протяни руку, и я передам тебе чашку.