Смелая

Как бы я ни была смущена, роль Черри Дарлинг превращалась в потрясающую. Однажды рано утром он позвонил мне и сказал: «Нога-пулемет. Вот оно. У нее есть нога-пулемет», и я сказала: «Круто, правильно!» Мне очень понравилось его воображение. Роль была написана для меня, много вещей, которые я на самом деле говорила и делала и много отрывков, которые являются прямыми цитатами меня. Я думаю, что это, наверное, его самый реализованный женский персонаж, не просто сексуальная карикатура. Тем не менее на страницах, Черри была скорее эротической фантазией, чем человеком: я имею в виду, она была танцовщицей. Но я сражалась за Черри. Черри, на самом деле, спасает мир.

Половина Грайндхауса от Тарантино была «Доказательство смерти», о бомбических машинах и женщинах, умирающих страшной смертью.

То, что сделали с женщинами в «Доказательстве смерти», тревожит. Голливуд очень удобно санкционирует злоупотребления с женщинами, называя это искусством. Я не думаю, что большинство людей понимают, что, когда зрители едят это дерьмо, оно их программирует, лишая их чувств. Они учатся только видеть женщин опредмеченными. Яд разносится по аудитории. Затем аудитория возвращается домой и отражает это поведение. И я говорю тебе, что происходит за кулисами, кровью течет через тебя.

Я чувствую это, когда ты видишь, как с женщинами обращаются на экране, ты видишь, что режиссер на самом деле думает о них, ты видишь, как мало он их ценит. Тарантино всегда хвалили за сильных женских персонажей, но я бы сказала, посмотрите, что они переживают. Он из них все кишки выбивает ради развлечения. Да, ты видела, как Зои Белл, и Трейси Томс, и Розарио Доусон надирали кому-то задницы, но посмотри, что сделали с другими женщинами. Сидни, дочь Пуатье, по имени Сидни Пуатье, сыграла персонажа по имени Джулия. Тарантино всегда придирался к ней, потому что она была недостаточно уличной. Это было так неловко. Она умирает, потому что машина разорвала ее вагину пополам, ее оторванная нога вылетела в окно. У другой женщины лицо сорвало шиной. Снимая сцену смерти моего персонажа – Пэм, меня пытали в машине, и им пришлось разбить лицо об оргстекло. Что получают женские персонажи в фильмах Тарантино с точки зрения силы, за то они расплачиваются жестокостью. И еще раз, все в порядке, это всего лишь женщины.

Я хотела, чтобы в «Доказательстве смерти» Пэм выглядела совсем не так, как Черри в «Планете страха». Я хотела, чтобы Пэм выглядела как ангельское создание, потому что я знала, что из нее будут выбивать душу ногами, и она умрет жестоким и ужасным способом. Я думала, с точки зрения психологически: Если я смогу заставить ее выглядеть ангельски, я смогу заставить аудиторию почувствовать что-нибудь к ней перед смертью.

Начались съемки, и начался кошмар. Я снималась в «Зачарованных» в течение дня, в первую половину недели в Лос-Анджелесе, потом я летела в Техас, чтобы сняться в фильме «Планета страха», ночью, в течение второй половины недели. Подходила к концу почти пятилетняя череда съемок в «Зачарованных» серии, работы по двенадцать-шестнадцать часов в день, которые я упоминала ранее. Я был подавлена и истощена. Но РР постоянно говорил о том, как он ненавидел актеров, которые жаловались на съемочной площадке. Поэтому я никогда не жаловалась. А следовало бы. Жесткий график. В понедельник утром я была в самолете, возвращаясь в шесть утра после съемки все воскресенье вечером, каждый раз едва успевая на самолет. Когда приезжала в Лос-Анджелес, я мчала прямо к студию Парамаунт, чтобы стать совершенно другим человеком, дико отличающейся героиней – Пейдж. Мой мозг дошел до предела своего и без того хрупкого состояния.

Черри была едва одета весь фильм, поэтому я наносила много автозагара; казалось, по крайней мере, хоть что-то покрывало меня. Мы использовали аэрозоль для ног. Я узнала об этом от некоторых друзей, которые занимались травести. Он не смывается, несмотря ни на что. Я, вероятно, заработаю какую-нибудь сумасшедшую болезнь, потому что в маленьком закрытом пространстве моего трейлера, визажист и я распыляли его на полностью обнаженное тело каждый день. Мы тратили банку в день, а это большие банки. Мы снимали в очень влажном Техасе, и он не высыхал. Я оставляла оранжевые отметины везде, где была. Я садилась в самолет с моим ненастоящим загаром и кипой детских влажных салфеток и оттирала кожу. Мне нужно было снова побледнеть, чтобы походить на Пейдж. Создавалось впечатление, что я линяю.

Мы снимали «Планету страха» ночью, всю ночь напролет. РР работал с более или менее одной и той же командой снова и снова, так что они знали его очень хорошо. Они пялились на меня с тех пор, как я была аутсайдером, и все знали, что мы вместе. А его жена, с которой теперь он официально разошелся, была продюсером. Что казалось жестоким и необычным всем, вовлеченным в нашу историю. Я полагаю, что это приняло форму психологической пытки для нас обоих.