Смерч навстречу. Даром (СИ)

— Павел Константинович, как там капуста? — Даша неуловимым жестом отерла слезы. — Кушать уже хочется.

— Так в течение дня надо есть нормально, — буркнул Паша, поднимаясь и направляясь к плите.

— Может, я ела днем.

Штирлиц как никогда был близок к провалу…

— Даша, только не нужно рассказывать, что у тебя в холодильнике завелось что-то кроме плесени. И та от голода сдохла.

Поляков вопросительно приподнял бровь и бросил косой взгляд на Дарью. Типа «А ну-ка опровергни!». Та скривила губы и сложила руки на груди. Типа: «Моя плесень, мы с жабой кого хотим, того и душим». Хотя про жабу — это скорее в адрес Паши. Но, как ни странно, против трат на девчонку Пашина жаба не возражала. Возможно, признала в ней родственную душу. Земноводное, в смысле.

Капуста была на подходе, и Поляков перешел к нарезке. Дарья воровала пластики прямо из-под ножа, Паша изображал возмущение, но в душе ликовал. Он не получил прощения. Но и обиды на него тоже не держали. Можно сказать, прогноз благоприятный. Потом они ели, и Пашин внутренний соловей в надежде на «сладенького» разливался, как Волга по весне, повествуя в лицах о сегодняшних подвигах. Тема нейтральная, никому мозоли не отдавливает. И Даша растаяла и хихикала, таская из нарезки свежие огурцы и кусочки сыра. После главного блюда Павел вынул из пакета на подоконнике торт.

— О не-ет! — застонала девчонка. — В меня уже больше ничего не влезет!

— А ты попрыгай!

— Я даже не уверена, что у меня хватит сил оторвать пятую точку от стула. Столько смести! Я сейчас, наверное, как сумоист вешу. Или как два сумоиста.

— Два карманных сумоиста, ага! А тортик мы можем позже съесть…

— Павел Константинович, — снова заледенела Дарья. — Вы его с собой возьмите. Чай попьете перед сном…

Паша в который раз поразился таланту девчонки вкладывать смысл между строк. Только что в очень деликатной, но категоричной форме ему сказали, что единственное «сладенького», которое ему сегодня светит — мучное. А секс не светит в обозримом с точки зрения Даши будущем, и тортом его не купишь. Мечты же свои о радостном времяпрепровождении с Дарьей Паша может крепко зажать левой рукой. Или правой. Как нравится.

— Даш, давай мы обойдемся без этого бенефиса в честь тортика, хорошо? Завтра съешь.

— Я все равно его не съем.

— Попробуешь хотя бы.

— Съесть?! Не-не, в меня точно не влезет.

— Просто попробуешь.

Осознав, что спать все же придется дома и в одиночестве, Паша засобирался. При посещении санузла он прикинул, куда можно поставить камеру, чтобы она не затрагивала интимную зону унитаза. И даже остолбенел, когда понял, что думает об этом на полном серьезе. Пока мысли не перешли в решение, Поляков выскочил в коридор и оделся. Хозяйка (вы)проводила его и закрылась.

Паша быстро запустил просмотр с камеры. Немного побродив по линии «кухня — санузел — прихожая», Даша вошла в зал и уселась на диване, довольно раскинув руки по спинке. Неплохо для первого раза после эпик фейла. Кощей выставил рычаг коробки передач в нужное положение и тронул машину с места.

У него есть целых три дня, чтобы уговорить Дашу поехать с ним в загородный спортивный клуб Тяжелкова на девятое мая. Номер Павел уже забронировал.

Глава 12. Дарья

После ухода шефа Даша прибралась на кухне, полюбовалась на цветы и утащила их в комнату. Красиво же! И приятно. Умеет Павел Константинович быть душкой, когда хочет. А когда не хочет — не быть. Что самое удивительное: Дашин монстрочувствительный радар не диагностировал в действиях Кощея второго дна. Он просто делал то, что хотел. И сейчас он искренне хотел порадовать Дарью. Не потому что обязан. Или так принято. Или вынужден, потому что по-другому не даст. Или потому что хотел выпендриться. Нет. Поляков думал о ней. Не только в плане эротических фантазий, а вообще.

Впервые кто-то думал о том, чтобы сделать приятное ей.

Ей, а не собственному самолюбию.

Это было непривычно.

Так получилось, что Даша не гуляла с мальчиками в школе. И в вузе тоже. В школе ‑ потому что боялась маминых истерик. Ко времени учебы в университете Несветаева уже научилась скрывать знакомства и искусно врать. Но сперва на парней времени не было, а потом стало не до того. Мама заболела, и Даша до последнего старалась совмещать учебу с работой. Вскоре работы стало столько, что вздохнуть некогда. А затем был первый секс. Даша так боялась потерять работу, что была согласна на все. Даже на лишение девственности в бытовке.

Забавно: она ясно помнила ощущения, будто это случилось вчера. Но начисто забыла его лицо и имя. Или просто не хотела вспоминать. Это был первый Козел в Дашиной жизни. Было больно и противно. И в полной мере соответствовало маминым характеристикам. Он сказал, что было прикольно, у него раньше девственниц не случалось. Но он предпочитает женщин умелых. Это не значило, что теперь Даша может выдохнуть. Это означало, что ей следует подучиться. Порно посмотреть, например.