Смерч навстречу. Даром (СИ)

— Спасибо. Но вы мне только одни чулки порвали, — невозмутимо напомнила Даша.

— У меня большие планы. А почему ты их не достала?

— Вы сказали взять пирожные.

— А ты делаешь только то, что тебе велят? — фыркнул Паша, и потянулся с ножом к веревке, которая крест-накрест перетягивала коробку.

— Зачем резать, я развяжу, — остановила его девчонка и потянула тонкие пальчики.

— Это же долго!

— Мы куда-то спешим?

Это «мы» внезапно утихомирило Пашину язвительность. Правда, не до конца:

— Тебе веревок не хватает?

— Мало ли, — пожала плечами Дарья, действительно споро справляясь уже со вторым узлом на верхушке коробке, половину навязанных уже осилила. — Если честно, то мне просто нравится. Успокаивает. Но и веревка тоже… Вдруг пригодится? У меня действительно их нет.

Наверное, говоря о востребованности веревки, она имела в виду, например, стопку книг перевязать. А не то, о чем подумал Паша. А он подумал.

Наконец все узлы веревки оказались распутаны. Дарья сняла прозрачную крышку с таким торжественным видом, будто под фанфары. И с таким предвкушением, что у Паши екнуло под грудиной от внезапной мысли, что он каждое утро жрет перед ней дорогую сладкую булочку и даже не поперхнулся ни разу. Совершенно точно, щепетильная Дарья ничего не покупает себе за его счет. Кроме того, что он велит.

— А какое можно взять? — девчонка с трудом оторвала взгляд от сладкого разнообразия. Каждое пирожное было в единственном экземпляре.

— Любое.

— Совсем-совсем? Можно каждое на два поделить, — щедро предложила Даша, вновь бросив взгляд на пирожные и на гостя.

— Совсем-совсем любое! — уверил Кощей. — И столько, сколько хочешь.

Он хотел добавить, что в любой момент может купить себе взамен съеденного, но в последний момент поймал слова на языке. Она опять все вывернет наизнанку и обидится.

Даша придвинула к себе всю коробку:

— Что, даже и не попробуете? — спросила она потрясенно.

Паша опешил. Не то чтобы ему было жалко, просто знал бы, два набора купил. Но тут Даша рассмеялась и сдвинула пирожные на центр стола:

— Не пугайтесь, я пошутила. В меня столько не влезет.

— Это если за один раз, — возразил Поляков.

— Об этом я не подумала, — согласилась Дарья и изобразила мыслительную деятельность.

Паша разлил по кружкам кипяток, плюхнул туда по пакетику зеленого чая (нужно в следующий раз черный купить) и сел.

— Леди фест, — сказал он на чистом русском языке.

Девчонка быстро выхватила шарообразное коричневое, с кремовым листочком сверху.

— Любишь картошку-пирожное? — Паша взял из коробки безе.

— Это, знаете, привет из детства. В детстве все кажется вкуснее, — рассуждала Дарья тоном старушки, убеленной сединами. — Поэтому от того, что пробовал в детстве, ожидаешь большего.

Поляков дожевал кусок тающего во рту пирожного с нежной сердцевинкой и был вынужден признать, что, да, в ее словах была доля правды. Безе любила мама и часто покупала в кондитерской неподалеку. Это было в далеком Давно. Паша из него помнил мало, но это были яркие и солнечные воспоминания, где папа и мама были счастливы. Они хранились где-то глубоко и сейчас всплыли, полные красок, света и звуков. А ведь до этого Поляков даже не задумывался, почему именно безе он предпочитал среди других пирожных. Это конкретное было действительно вкусом из детства.

— И как? — Паша мотнул подбородком в сторону картошки.

Дарья пожала плечами:

— Ничего особенного. Мама делала сладкую колбасу из Альпен Гольда, молока, масла, сахара и дешевых печенек. Никогда больше ничего подобного не пробовала.

— Давай сделаем.

Даша посмотрела на него так, будто ей предложили на выбор две волшебных палочки: одну красную, другую синюю. Обе рабочие, но без инструкции по применению.

— Ну а что такого сложного? Не прямо сейчас, но все ингредиенты не далее как сегодня я видел в магазине.

— Так все равно не получится, — тоном ослика Иа заметила Дарья.

— Не попробуешь — не узнаешь. Заедем завтра с работы в магазин и все купим. Хочешь?

— Не знаю.

Почему-то Паше показалось, что в этом ответе было больше искренности, чем во всем, сказанном девчонкой сегодняшним вечером. Глупости, конечно. Учитывая ее лицедейские таланты, эти слова с равной вероятностью могли оказаться как правдой, так и лютой ложью. Как и в любые другие, сказанные сегодня или раньше.

Но почему-то Пашу это не пугало и не отталкивало. Заводило — да. Будило азарт. Требовало экспериментальной проверки. Археологических раскопок в поисках истины. Главное — вместе с Дарьей.

В напряженном молчании, которое маскировалось под непринужденное поедание десерта, Даша потянулась за следующим пирожным — корзиночкой с кремом. Корзиночка с кремом — это вызов для едока. Особенно, если к ней не прилагается ложечка. А Дарья Владиславовна не из тех, кого останавливают сложности.

В общем, очень скоро взбитые сливки — или чем там пользовались кондитеры? — украсили Дашин нос, уголки рта и даже подбородок. Поляков крепился, но в конце концов и не удержался и заржал.

— Испачкалась, да? — переполошилась девчонка, пытаясь стереть, но только размазывая крем по лицу.