СМЕРШ. Будни фронтового контрразведчика

Дни шли. Немцы предпринимали кое-где контратаки, что было удобным моментом для переброски объекта «N» к противнику; но Ломидзе колебался и медлил. Все это до предела измотало Туманова и на докладе во фронтовом управлении он взмолился помочь ему, подтолкнуть Ломидзе к активности. Те позвонили кому надо в Центр и уже оттуда дали взбучку Ломидзе, а он на следующий день кричал на Туманова, что не позволит обвинять свою группу в нерешительности и не допустит шельмовать его, направленного самим Лаврентием Павловичем! И это действительно было так — дальновидный шеф выбрал Ломидзе с выгодой для себя. Если задание будет выполнено, то это еще раз покажет, что Нарком внудел вездесущ и, несмотря на занятость, ведет контроль операции через своего человека. И уж на всякий случай, если что-то сорвется и придется показывать Хозяину виновника, — тот увидит такого представительного земляка; иногда ему нравились красивые люди.

В операции по выводу к противнику объекта «N», так именовался в документах родственник Блюменталь-Тамарина, принимали участие и войсковые офицеры. С ними работал сам Туманов да еще особист полка, на чьем участке намечался отвод батальона, невыгодно вклинившегося в оборону немцев.

Перемазанный глиной полковник Туманов возвращался с передовой. В планшете у него лежал схематично изображенный участок батальона с фамилиями ответственных офицеров. Ломидзе было отобрал у Туманова схему участка и пытался заставить его дать подписку о неразглашении ее содержания» Евгений Иванович отказался и хотел по-хорошему доказать абсурдность такого требования. Но обидчивый грузин запомнил эту стычку.

По завершении задания, на товарищеском ужине Ломидзе перехватил лишнего. И обронил тетрадь с черновыми записями по операции с объектом «N». Утром тетрадь была уже у Туманова, и при отъезде группы он вручил ее Ломидзе. Тот лицемерно обнял Туманова, сказав, что не забудет его благородства. И, действительно, не забыл!

По возвращении в Москву, будучи уверен, что Туманов не упустит возможности доложить руководству насчет тетради, он тут же написал рапорт, где обвинил недавнего помощника в нарушении конспирации; изощренный ход клеветника-доносчика! Несколько раз Евгению Ивановичу пришлось писать объяснительные записки своему начальству и доказывать свою правоту.

Ну а объект «N», когда боевое охранение «случайно оставило» его одного в окопе, увидел идущих на него немецких солдат и поднял руки. А потом был лагерь для военнопленных и несколько месяцев нахождения в этом аду; он выдержал все. Еще там, на конспиративной квартире, ему говорили о возможных на его пути терниях и опасностях, но тот был уверен, что его наставники рассчитали до мелочей весь его маршрут, и это вселяло в него надежду и стойкость. И, согласно легенде, дал знать о себе открыткой признанной кинозвезде рейха, великолепной Ольге Чеховой[43]. Русские актеры всегда были особо солидарны между собой, когда с кем-либо из них случалось несчастье! Та откликнулась, обворожительная и неотразимая, приехала в лагерь. Потом был дан обед, где она передала свою невинную просьбу о военнопленном «N». На следующий же день тот, преобразившийся, в дорогом костюме и кожаном швейцарском реглане, выглядел вполне респектабельно и покинул эту юдоль страдания.