Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики

Фитин, справившись с волнением, разъяснил, что источник уже давно делится с советской разведкой достоверной информацией, будучи убежденным антифашистом, и по поводу его честности у разведки сомнений нет. На это Сталин возразил, что верить можно только одному немцу — В. Пику. Он поручил все тщательно перепроверить. По мнению Меркулова, которое он высказал Фитину на обратном пути, Сталин имел в виду, что доверять можно только немецкому коммунисту.

В докладной записке о членах «Красной капеллы» шеф гестапо Г. Мюллер отмечал: «Как явствует из протоколов допросов, подсудимые боролись не только против национал-социализма. В своем мировоззрении они настолько отойти от идеологии Запада, который считали безнадежно больным, что видели спасение человечества только на Востоке».

Поручение Сталина нужно было выполнять, для чего в единый список свели все сообщения Харнака и Харро Шульце-Бойзена с информацией о подготовке Германии к войне. Количество таковых с начала 1941 г. превышало цифру 100. Центр намеревался переслать список в Берлин и потребовать подтверждений, но не успел, поскольку наступило 22 июня и подтверждений уже не потребовалось.

Список сообщений Корсиканца, так называемый «Календарь», до сих пор хранится в архиве СВР РФ. В трагическом мае в Берлин успели уйти последние распоряжения по активизации «Красной капеллы».

Центр дал резидентуре в Берлине указания уничтожить секретные документы и обеспечить контакты с агентурой. Для чего сотрудник советского посольства В. М. Бережков вместе с Коротковым, якобы влюбленным в немецкую девушку и желающим с ней проститься, 24 июня выехал из охраняемого посольства. С собой они везли замаскированный под чемодан радиопередатчик, который был передан женщине из группы антифашистов вместе с кодом для шифровки букв и деньгами. Уже 2 июля всех работников посольства вывезли из города. Через Турцию они попали в Ленинакан. Таким образом, «прощание с девушкой» резидента оказалось последним свиданием советских разведчиков с представителями «Красной капеллы». Москва не сообщила длину своей волны для того, чтобы ее можно было услышать, да и возможности все равно не было, потому что в первые дни войны принимающая станция под Брестом была разрушена. Попытки поймать сигналы от агентов в Берлине из Великобритании и Швеции также не увенчались успехом.

А в это время антифашисты пытались передать в Центр важные сведения. В частности, Старшина сообщал о планах нацистов на 1942 г. Предполагались боевые походы на Кавказ, где имелись запасы нефти. Особенно немцев интересовал Майкоп. Такое любопытство было вызвано серьезным дефицитом горючего. Педантичные немцы подсчитали, что после марта 1942 г. вся их техника встанет. Также они планировали увеличить группировку германских войск под Москвой и Ленинградом воздушными десантниками, принимавшими участие в боях за Крит. Атаковать Ленинград, по сведениям антифашиста, немцы не собирались, предприняв вместо этого плотную блокаду города. Кроме того, в донесении подчеркивалось, что за первые месяцы войны количество немецких самолетов сократилось, а пополнение тормозилось из-за разрушения основной массы авиационных заводов в захваченных странах. По части химической войны Германия обладала большими возможностями. Указывались расположения ставки фюрера и штаба Г. Геринга, хотя отмечалось, что места постоянно менялись.

Информацию по радио адресат так и не получил. Впрочем, по каналам нелегальной разведки Центр все-таки узнал все, что ему предназначалось. Разведданные довели до сведения Главнокомандующего, который высоко их оценил. Но необходимая постоянная связь с «Красной капеллой» по-прежнему отсутствовала. Советская разведка решила направить в Берлин связного. Отобранные опытные агенты никуда выехать не смогли, поскольку 1 из них получил травму на тренировке. Тогда в январе 1942 г. шведской резидентуре СССР поручили самостоятельно найти курьера. В качестве связного в Берлин отправили директора одной из фирм, известного под псевдонимом Адам. Он посетил столицу Германии лишь в июне и встретился с радистом антифашистов К. Шульце. Последний пожаловался на нехватку деталей для рации и анодных батарей питания, сказав, что по этой причине не может связаться с Центром. По неизвестным обстоятельствам явки, сообщенные Адаму, оказались провалены, и Берия утверждал, что Адам является провокатором, из-за которого источники информации в Берлине арестованы. Хотя никаких свидетельств его причастности к арестам в архивах разведки обнаружить не удалось.

Советская разведка решила попробовать заброску в тыл немцев 2 парашютистов: А. Хесслера (Франц) и Р. Барта (Бек). Первый уже давно был борцом с фашистским режимом, а 2-й — военнопленным, принадлежавшим к Коммунистической партии Германии. Их направили в разведшколу для подготовки по особой программе.