Смерть 2

Тут, наконец, подошла официантка и принесла еще пива. Эдик схватил свой бокал и сделал несколько жадных глотков.

– Понимаешь, вторая смерть – это не просто смерть номер два, – продолжил Эдик, – это другая смерть. Это смерть, которая не приходит к каждому. Она королева и она капризна. Она выбирает, потому что слишком много кандидатов на ее тело. Нужно узнать ее имя. Георг 4 знал его, Густав его знает. Я тоже приближаюсь к этой Королеве. Я по любому встречусь с ней. У меня уже нет выбора. И если я не буду знать ее имени, то у меня могут быть неприятности. Как ее зовут?

– Я не знаю.

– Не ври. Как ты можешь не знать имя девушки, которую ты регулярно трахаешь.

– Ее зовут Ира, – неожиданно сказал Федор. Он думал, что соврал и, только произнеся имя, понял, что сказал правду. Лицо Федора передернулось. Эдик заметил это и усмехнулся.

– Знаю я одну Иру. Забавное имя. Как твоя Ирка в постели? Удовлетворяет?

– Я на такие вопросы не отвечаю, – сказал Федор.

– Не отвечай. Можно подумать, ответы что-то значат. Моя Ирка холодна как фруктовый лед…. Мне так фигово, если бы ты знал. Ты думаешь, с чего я тут с тобой сижу. Ты уже вычислен и использован. Мне просто нужно общение. У меня нет вариантов. Друзья, последние и единственные бросают, последние, родные и то исчезают без причин и вариантов. Я остался один, и это значит только то, что я рядом. Никто не хочет знать меня, потому мой путь подходит к концу. Я уже рядом и мне жутко. Я понимаю, почему все меня бросили. Я скоро коснусь узла, коснусь вот этой самой рукой, сожму в кулак, а там уж что случится. Никто не хочет быть рядом с одиночеством. Нет большего одиночества, чем решимость идти до конца. А я иду до конца. Иду по прямой. Это не героизм и не любопытство. Это мой выбор. А выбор – хуже жвачки, прилипшей к ботинку…. В этот раз как-то все не так. Мне страшно. Я уже не знаю, хочу ли я найти, то что ищу. Скорее всего, уже не хочу, но поздно. Выбор есть у того, кто стоит на карнизе, а не у того, кто сделал шаг. Понимаешь?

– Нет, – сказал Федор.

– Ты счастливый. Тебе не зачем понимать. А у меня кроме моего понимания ничего не осталась. Я один и это знак. Я рядом. Я очень рядом и скоро все кончится. Скоро начнется другая жизнь, где ничего не будет прежнего. Скоро я коснусь узла. Поэтому я и брошен всеми. Знаешь, я написал завещание.

– И кому все достанется?

– Какая разница. Жене, конечно. У меня больше нет никого. Да и она, честно говоря, не очень мне родственник. Тоска. Я завтра поеду в Ярославль. Поедешь со мной?

– Причем тут Ярославль? – не понял Федор.

– Просто надо, – усмехнулся Эдик, – Просто я знаю, что надо съездить в Ярославль. Поехали?

– Не хочу.

– Мечтаешь встретиться со своей Ирочкой?

– Какая разница?

– Никакой. Значит, я поеду один, – заключил Эдик.

– Тебе действительно так плохо?

– Плохо, но это обычное дело. Просто паника. Хочешь сделать шаг, а делаешь 10, причем сам не знаешь куда…. Ничего. Осталось чуть-чуть и начнется у меня очередная новая жизнь. Может быть, завтра я стану Президентом Мира или Вселенной. Скорей всего так и будет. Пошли, покурим.

Федор хлебнул из своего стакана и встал следом за Эдиком. Они пошли курить.

Часть 5. Конец

Из «Законченного»

– Скажите, учитель, как правильно умирать?

– Очень просто. Сосредоточься на своем умирании и сдохни.

Одна из бесед Федора и Эдика.

Федор и Эдик сидели в баре под названием "Карусель" и пили пиво. Эдик достал ручку и стал на салфетки излагать нюансы своей секретной геометрии. Обсуждался вопрос бессмертия человека.

– Понимаешь, – излагал Эдик, – с точки зрения "целенаправленной геометрии" человек – это прямая линия, то есть не столько прямая, сколько линия. Эта линия достаточно длинная, и конца у нее не видно. Не то что бы его нет. Его просто не видно. В этом смысле человек бесконечен. Человеку просто не видно конца. Короче, такой человек бессмертен не, потому что его прямая не имеет конца, а потому что он сам никак не может свой конец догнать.

– Любопытно – сказал Федор.