Смерть длиною в двадцать лет

– Пол был слепец, – сказала Ви, подошла к шкафу, достала оттуда свою одежду прямо на вешалках и швырнула на постель. – Он держал меня в этом убогом городишке, где вообще нет нормальной жизни и где можно просто свихнуться. И он ничего не хотел слышать!

– Что ты делаешь?

– Что я делаю? Уезжаю! Валю к чертям из этого города! Я же не дура. Если они завели разговоры про Пола, значит, хотят повесить на меня и твоего сыночка тоже, а я не собираюсь сидеть в тюряге за то, к чему не имею никакого отношения.

Услышав, что Ви собирается уезжать, что она намерена сделать то, чего я сам от нее хотел, я почему-то еще больше испугался.

Забросав постель своей одеждой, она достала чемодан.

– А ты бы лучше шел отсюда. Карлтона вроде весь день не должно быть, но кто его знает.

Но эта угроза нисколько не тронула меня, потому что голова моя была занята совсем другим. Я все пытался ухватиться за какую-то неуловимую мысль – за что-то, чего недодумал прошлой бессонной ночью.

– А куда ты поедешь? – спросил я.

– Да куда угодно. Лишь бы не оставаться здесь.

Да, «куда угодно» – в этом была вся Ви. В тот момент я понял то, что уже, наверное, и так знал – даже если она сбежит, они все равно поймают ее.

Она продолжала набивать чемодан.

Да, они поймают ее, потому что, если она сейчас ударится в бега, то тем самым как бы признает свою вину.

– Тебе нельзя бежать, – сказал я.

Ви встала, подбоченившись, и вызывающе посмотрела на меня.

– А кто мне сказал, что я должна срочно уехать?

– Я был неправ. Я не подумал как следует. Если ты сбежишь, они тогда точно решат, что это сделала ты.

– То есть, по-твоему, я должна сидеть и ждать, когда меня сгребут? Это твоя блестящая идея?

Меня вдруг охватило отчаяние.

– Ты не можешь бросить меня! – взмолился я.

– Ой, какие сюси-пуси!.. У меня из-за тебя рожа разбита, и по твоей милости я вляпалась в историю с убийством. Да мне надо было бросить тебя в тот же день, когда я с тобой познакомилась! И зачем я только с тобой связалась? А все потому что книжечка твоя меня прошибла до слез!

– Я получил деньги, – вдруг сказал я.

Это остановило ее. Денег она хотела.

– Что значит – ты получил деньги?

– Ну, я получил деньги. Вступил в права наследства. Два миллиона теперь мои. Потому что Джо умер. – Я знал, что на деньги она клюнет, так же как знал и то, что ее поймают, если она сбежит, и что втянула меня во все это именно она.

– Это точно?

Я кивнул.

Ви быстро-быстро заморгала и покачала головой.

– А когда эти деньги окончательно станут твоими? – Она произносила слова очень осторожно, словно боялась меня спугнуть.

– Не знаю. Я скоро встречусь с адвокатом. Может, даже сегодня встречусь. Для оформления требуется время. Может, неделя или две. Но к концу месяца получу точно.

– К концу месяца?!

– Да нет, думаю раньше. – Вообще-то я понятия не имел, как долго будет тянуться оформление, но точно так же, как я еще недавно хотел, чтобы она уехала, теперь хотел удержать ее.

Выражение лица ее было абсолютно серьезным, когда она вдруг сказала:

– Я хочу, чтобы мы поженились.

Я чуть не расхохотался. Жениться! Да я с трудом поверил, что она до знакомства со мной была замужем! И того своего муженька она убила.

– Жениться я не могу. Я женат на Клотильде.

– Ты можешь с ней развестись. Она же в психушке.

Я покачал головой.

– Нет, разводиться я не буду.

– Ладно. Но я должна быть уверена, что получу свою долю.

– Ты получишь свою долю, – сказал я. По ее глазам я видел, что она клюнула. Теперь я хотя бы мог контролировать ее движения. Меня и так-то чуть не убила смерть Джо, я еще даже не оправился от этого удара, но я не собирался попасть еще и на электрический стул.

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Не знаю, посмотрим.

– Пятьдесят на пятьдесят, – повторила она. – Я же собственной шеей сейчас рискую.

И тут я понял то, что вы, возможно, поняли с самого начала. Я понял, что ее сгребут по-любому – останется она или уедет.

– Ладно, хорошо, – сказал я. – Это будет по-честному.

Но она продолжала сверлить меня подозрительным взглядом.

– Ты ведь знаешь, что я тебе сделаю, если ты захочешь надуть меня?

– Я не собираюсь надувать тебя.

С явной неохотой, но она все-таки, видимо, решила, что большего ей с меня содрать не удастся, и начала перекладывать вещи из чемодана обратно в шкаф. Наблюдая за ней, я вдруг почувствовал себя вконец измотанным. Потому что в тот момент я понял, что у меня есть только один способ заставить ее молчать, и когда я это понял, находиться с нею в одной комнате стало для меня просто невыносимо. Во всем теле я вдруг ощутил страшную тяжесть, голова словно отваливалась от шеи, а на веки будто кто-то гири привесил. Мне хотелось лечь и больше никогда не вставать. И это все потому, что я тогда понял, что мне надо убить ее. И эта мысль была даже тяжелее, чем мысль об уже убитом мною Джо.

– Я так устал, – сказал я.

Она обошла кровать и присела на нее рядом с туалетным столиком.

– Ну так поезжай домой и поспи.