Смерть длиною в двадцать лет

На другой половине зала происходило само действо. Три картежных стола, два стола для игры в кости и рулетка. Крупье в красных жилетах с медными пуговицами и черных галстуках-бабочках. Вокруг игорных столов толпились шумные стайки зрителей-болельщиков. Звук шарика, крутящегося в рулетке, был слышен даже сквозь всеобщий возбужденный гомон. Оркестра не было вообще. Зная, что его вряд ли кто стал бы слушать, Гилплэйн, видимо, хоть на этом решил сэкономить.

Я сначала подошел к стойке бара. И тут же ко мне присоседился какой-то чемпион в тяжелом весе в плохо сидящем костюме. А что, место свободное, почему бы ему его и не занять?

Поймав взгляд бармена, я заказал себе скотч. Пока он наливал, я изучал зал. Ни Розенкранца, ни Гилплэйна я нигде не увидел. Я попробовал свой виски. Для меня явно дороговат, но студия оплачивает расходы. Расплатившись, я направился к ближайшему из картежных столов. Мой сосед по стойке громадной тенью двинулся за мной, со всей изящностью белого костюма на похоронах. Я понаблюдал несколько раздач, и он, насколько я понял, тоже. Тогда я решил наведаться к другим столам и посмотреть, последует ли за мной новый друг. За игрой в кости он стоял так близко, что я затылком чувствовал его дыхание. Резко развернувшись, я посмотрел на него в упор, но он только улыбнулся, не показывая зубов. Зато я показал ему свои во всей красе и снова отвернулся к игорному столу.

Когда все это окончательно мне надоело, я перешел на другую сторону стола, обогнул рулеточного крупье, протиснулся между парочкой, стоявшей у стены, и направился к лестнице на второй этаж. Уже на середине лестницы я обнаружил, что мой тяжеловес опять следует за мной, как нитка за иголкой. Опять резко развернувшись, я посмотрел на него в упор сверху вниз.

– Мне что, леденец на спину кто-то прилепил? – сказал я.

Он опять улыбнулся.

– Я думал, мама в детстве научила тебя золотому правилу.

– Я знаю несколько золотых правил. Ты о каком говоришь?

– Обращайся с людьми так, как тебе хотелось бы, чтобы обращались с тобой.

– Да, слышал о таком правиле, – сказал я. – Но только там ничего не говорилось о том, что такой, как ты, будет таскаться за мной по пятам.

На этот раз он предоставил мне возможность обнаружить, что во рту у него недостает нескольких зубов.

– Ну ладно, – сказал я. – Раз так, то давай поменяемся местами. Ты пойдешь впереди и покажешь мне, где находится кабинет Гилплэйна.

Тяжеловес обиженно вскинул подбородок.

– Сам найдешь. Это вторая дверь слева. А я пойду сзади – на случай, если ты в штаны наложишь от страха.

Я хотел было сказать в ответ что-нибудь сногсшибательно умное, но, вспомнив, что ума у меня кот наплакал, просто повернулся и пошел дальше по лестнице.

Глава 8

Кабинет Гилплэйна больше походил на кладовку со столом посередине. Вдоль трех стен громоздились картонные коробки с накарябанными от руки заголовками бульварных романов: «Любовь Лесли», «Я вышла за педика», «Всегда мало» и тому подобных. В комнате стоял затхлый дух лежалой дешевой бумаги – нечто среднее между запахом библиотеки и кладовки. Вдоль четвертой стены стояли диван, тоже наполовину заваленный коробками, и три высоких зеленых шкафа с выдвижными ящичками, занимавшие довольно много пространства. Розенкранц, одетый по-домашнему, уместился на свободном краешке дивана.

Гилплэйн сидел за своим рабочим столом на крутящемся стуле, натужно скрипевшем под его весом. У него была большая голова и резкие черты лица. Особенно резко выступал на лице нос – длинный крупный нос, не внушавший доверия к его честности. Темные глазки-буравчики могли впиваться взглядом только во что-нибудь одно. На нем был армейского зеленого цвета костюм-тройка с золотой цепочкой, тянувшейся от кармашка на жилете к часам, которые он держал в руке. Глянув на циферблат и запомнив время, он положил часы на стол перед собой и спросил:

– Что вам нужно?

– Подожди-ка, а я его знаю, – подал голос Розенкранц. Езда за рулем, должно быть, протрезвила его, потому что употребленный алкоголь больше не сказывался на его речи.

– Знаешь? – переспросил Гилплэйн, глядя мне прямо в глаза.

– Он приходил к нам домой.

– Ага. А потом поехал следом за нами.

– Нет, он прямо домой к нам заходил. Он тот самый детектив, которого наняли для Клотильды.

– Ах вот оно что. Мистер?..

Я протянул ему свою визитку, и он глянул на нее.

– Ну что ж, мистер Фостер, я вижу, вы не больно-то старательно выполняете свою работу по охране мисс Роуз.

– Из чего вы это заключили? – спросил я.

– Ну, из того, например, что сейчас вы находитесь не рядом с ней, а здесь с нами.

– Возможно, от вас я и должен ее охранять.

Он бросил взгляд на часы и снова уставился на меня.

– Хьюб, да вышвырни ты его отсюда и все, – предложил Розенкранц.

Гилплэйн скривил рот, словно попробовал какой-то кислятины.

– Мои люди сказали, что вы пытались пронести в клуб оружие.

– Думал, оно может мне пригодиться, – сказал я, пожав плечами.

– А сейчас вы что думаете по этому поводу?

– Думаю, что я был прав.

– А вы уверены, мистер Фостер, что хотите иметь такого врага, как я?