Смерть и немного любви

Когда Тамила начала настойчиво рекомендовать ему в жены свою дочь, Марат расценил это как желание закрепить подле себя молодого любовника. Но, познакомившись с Эленой поближе, он понял, что Тамила руководствуется не столько своими сексуальными желаниями, сколько стремлением пристроить девочку в хорошие руки. Она трезво оценивала весьма невысокие умственные способности Элены и боялась, что та приведет в семью что-нибудь уж совсем неподходящее, став жертвой охотников за состоянием. Что ж, так оно и случилось в конце концов. Марат винил в этом только себя: не надо было тянуть, надо было сразу после возвращения с Балатона тащить девчонку в загс. Но уж очень не хотелось. Бартош постоянно хвалил его, называл своей правой рукой, подчеркивал высокое положение Марата в фирме, и он, глупец, надеялся, что Бартош без него не уедет. Еще как уедет!

Эля носила подаренное им кольцо, и Латышев считал, что никуда она от него не денется. Принципиальное согласие девушки было получено, а пожениться они всегда успеют, можно прямо накануне отъезда. Самое главное, думал он, чтобы Эля не узнала про предстоящий отъезд. Иначе все может сорваться. Во-первых, она обязательно начнет об этом рассказывать, и тут же отыщутся желающие занять его, Марата, место. А во-вторых, эти же самые желающие, добиваясь своего, вполне могут объяснить девчонке, что и сам Марат добивается того же с той же целью – уехать вместе с богатым тестем. А если среди них найдется доброжелатель, который захочет покопаться поглубже, то вылезет на свет божий связь Латышева с матерью Эли. Тогда и говорить больше будет не о чем.

Он помнил, как прибежал тогда к Тамиле, и она полностью согласилась с его аргументами. Но все-таки она была невероятно циничной особой.

– Давай называть вещи своими именами, дорогой, – сказала она, лениво потягиваясь под тонким одеялом. – Не о таком муже для Элечки я мечтаю. Для жизни в России ты – идеальный вариант. Молод, но старше ее, хорош собой, преуспеваешь. И меня вполне устраиваешь. Лучше тебя я здесь вряд ли что-нибудь найду для нее. Но Калифорния – это совсем другое, согласись. Для тамошней жизни ей нужен совсем другой муж, и я уверена, что смогу его подобрать. Весь вопрос в том, чтобы благополучно увезти ее отсюда. Нужно продержаться еще полтора года. За это время она не должна ни выйти замуж, ни забеременеть. Ты меня понял? Поэтому я делаю ставку на тебя. Сделай ее своей женой – и до отъезда я буду спать спокойно. Потом мы возьмем тебя с собой, в Штатах ты дашь ей развод, и я займусь устройством ее жизни. Услуга за услугу – ты сохраняешь мне Элю, а мы вывозим тебя отсюда. Кстати, дорогой, а почему ты не можешь уехать сам? Денег не хватает? Ты же прилично зарабатываешь у нас.

Бог мой, она так и говорила: у нас. Не «в фирме», не «у Иштвана», а «у нас». Поистине, Тамила Бартош никогда не следила за своей речью, позволяя собеседнику полностью обозревать весь спектр ее истинных представлений и намерений. И даже человека, который когда-нибудь станет мужем ее единственной дочери, она называла не иначе как «что-нибудь». Что-нибудь неподходящее. Что-нибудь приличное.

Но вопрос о деньгах Марату не понравился. Их у него действительно не было. То есть были, конечно, и вполне достаточно, чтобы купить билет в Штаты и жить какое-то время в приличной гостинице. Но и только. А ведь для того, чтобы сразу купить хороший дом и открыть собственное дело, деньги нужны совсем другие. ТАКИХ у него не было. Они могли бы быть, если бы… Если бы он не играл. Он ничего не мог с этим поделать. Он давал себе слово, он клялся, зарекался, мучил себя, но снова и снова шел играть. Но в фирме Бартоша об этом никто не должен был знать, иначе его выгнали бы в три секунды.

В тот раз они с Тамилой пришли к единому мнению: нужно скрыть от Элены близкую перспективу отъезда. Тамила пообещала тщательно следить за тем, куда и с кем ходит ее дочь, и контролировать все ее знакомства. Да не уследила все-таки. Хотя кто мог ожидать таких непредсказуемых последствий от вполне невинного похода вместе с подружкой в институт на экзамен…

К сожалению, Тамила узнала о предстоящей свадьбе слишком поздно. Приступ бешенства прошел довольно быстро, уступив холодному трезвомыслию. В этот раз уже она сама примчалась к Марату.

– Этот парень плохо на нее влияет, – заявила она. – Он понимает, что никакими законными путями мы не можем им помешать. За оставшиеся две недели я не успею предпринять ничего, чтобы его скомпрометировать и заставить Элю отвернуться от него. Она влюблена как кошка и слышать не хочет о том, чтобы подождать со свадьбой. Остается только надежда на то, что мне удастся их быстренько развести. Ты мне должен будешь помочь в этом.